Антон Антонов: Колдовские ворота

Удивительно было то, что свет не бил по глазам, как сияние солнца, а равномерно наполнял пустоту.

— Это мегатранкс, — произнес Максим, благоговейно глядя на сияющие восьмигранники.

Если приглядеться, они дробились на более мелкие элементы такой же структуры, но свет становился все ярче, и детали терялись в его потоке.

— Он далеко? — приглушенным голосом спросил Барабин.

— Примерно как от Земли до солнца, — ответил Максим.

Всматриваясь в соты мегатранкса, все пропустили момент, когда туманный круг в нижней части прозрачного барьера исчез совсем.

Зато следующее событие пропустить было невозможно.

Люди не ощутили толчка — но они его увидели. Казалось, Вселенная вздрогнула, и в наполненное светом пространство посыпались какие-то мелкие осколки, обломки, обрывки нитей и пыль.

Но это было только начало грандиозного катаклизма.

Где-то далеко, за миллионы километров от места, где стояли люди, рушились края воронки, и обломки затягивало в центр, ближе к мегатранксу. Они неслись с умопомрачительной скоростью, до трети световой, и главная волна появилась в поле зрения минут через пятнадцать-двадцать.

— Эмбрии пошли, — констатировал Олег.

— Кто пошел? — не понял Барабин.

— Эмбрии. Семена новых Вселенных, — пояснил Максим.

— Опять семена? — усмехнулся Барабин, который еще не вполне привык к тому, что планеты, включая Землю, могут быть семенами плодов Гиантрея.

— В одной Вселенной не может быть больше одной Земли, — сказал Максим. — Поэтому мегатранкс гелиосферы срабатывает на пробой и уносит Солнечную систему в пустое пространство. А эмбрии нужны, чтобы Земле не было одиноко на новом месте. Это осколки черенка, способные к самостоятельному развитию. В них скрыты зародыши планет и звезд, генетический материал для расселения жизни, а еще — зародыши кораблей, чтобы земляне могли осваивать новые миры.

— У вас и корабли как трава растут?

— Космические мегапланты многофункциональны. А эмбрии не могут воспроизводить биологический разум. Чтобы заселить новую вселенную разумом, нужны земляне. А землянам нужны корабли.

— А на кой черт тогда нужны миросферы?

— Миросферы все остаются здесь, во Вселенной Гиантрея. Наша Вселенная — это творческое начало, полигон для сеятелей жизни и создателей цивилизаций. Мегапланты могут воспроизводить уже существующие модели, но фантазия есть только у людей.

— У меня такое ощущение, что у людей ее даже слишком много, — сказал Барабин.

— Фантазия лишней не бывает, — заявила Яна

— Еще как бывает, — возразил Максим. — Вот, например, нашему другу Роману пришла в голову фантазия, будто в Гиантрее ему будет интереснее жить, чем на Земле. А на самом деле тут только бардака больше.

Но Яна не поддержала своего старшего партнера.

— Ты его не слушай, — сказала она Барабину. — Тут и правда интереснее. Правильно сделал, что остался.

И она демонстративно обняла Романа, вызвав легкий приступ ревности у его рабынь.

Гейши не должны ревновать мужчину друг к другу, но когда его обнимает свободная женщина, которая ему не жена и не невеста — это законный повод для возмущения.

А Максим тем временем недовольно бурчал по другому поводу.

— Конечно, со своей миросферой можно очень интересно жить. Даже, я бы сказал, весело. Только хрен тебе Эрк ее отдаст.

— А куда он денется! — воскликнула Яна. — Он при свидетелях поставил сферу на кон и проиграл поединок.

— Ты, Макс, не тушуйся, — похлопал его по плечу Роман. — Я не злопамятный. Хотя злой, и память у меня хорошая. А тебе повезло, что ты много знаешь про все на свете, и про Гиантрей в особенности. Так что мы вместе у Эрка планетку заберем и вместе ею займемся.

— Чтобы всерьез планеткой заниматься, деньги нужны.

— А ваши преступные наклонности на что? Если я не ошибаюсь, кто-то обещал мне помочь заставить господина Десницкого поделиться с ближними.

Максим молча указал взглядом на удаляющуюся гелиосферу. Теперь уже видна была черная щель над краем воронки и свет мегатранкса боролся с тьмой космического пространства. А господин Десницкий был где-то там, внутри гигантского плода диаметром в 21 миллиард километров.

Но Барабин с лукавой улыбкой проследил за взглядом Максима и поспешил продемонстрировать, что он не зря столько времени тусовался в Гиантрее.

— Если я что-нибудь в чем-нибудь понимаю, то таких гелиосфер тут еще не одна тысяча. И в каждой есть свой олигарх Десницкий.