Антон Антонов - Гуманное оружие

Ют Архен Хено-нои вошла в Дом Расставания на непослушных ногах и замерла у входа, не в силах побороть страх, который пронизывал ее до костей и вгонял в дрожь, словно смертельный холод.

Она боялась смерти и никогда не думала, что это случится так рано.

Хозяева даруют вечную молодость, но Ют Архен Хено-нои не успела насладиться даже малой толикой этого дара.

Она еще помнила время, когда у нее не было Хозяина – беззаботные сорок восемь сезонов детства. И сорок девятый, самый важный, когда Хозяин впервые ласково коснулся ее мыслей и наполнил ее душу восторгом.

Но с тех пор прошло всего тридцать два сезона – и Хозяин отрекся от нее.

Рано или поздно такое случалось со всеми. Вечная молодость не означает бессмертия. Бессмертны только сами Хозяева, но чем дольше они живут в одном теле, тем труднее становится поддерживать его в надлежащем состоянии.

Но если Хозяин отрекается от молодого носителя – это значит, что ему не удалось слиться с телом в единое целое и почувствовать его своим. А это плохо. Это генетический брак, который бросает тень на предков и потомков.

Больше того – он бросает тень на весь род, и другие члены его тоже могут умереть молодыми.

Но Ют Архен Хено-нои не помнила подобных случаев в своем роду. А значит, это ее собственная вина. Ничем иным не объяснить, почему Хозяин отвернулся от нее на 81-м сезоне жизни, когда молодость только начинается, когда еще нет потомства – и теперь уже не будет, а это великий позор.

Когда огонь Хозяина погас, ничего уже не изменить и ничего не исправить. Нельзя даже вернуться домой из храма, где объявлено во всеуслышание:

– Ют Архен Хено-нои, твой Хозяин отрекся от тебя, и Дом Расставания ждет.

Не откроются двери и не заговорит никто, увидев, что роговой ромб над переносицей черен и пуст, и сама несчастная не откроет лица, шествуя в черной накидке с вуалью и капюшоном от храма к черному зданию, где ждет ее смерть.

Можно свернуть с прямой дороги и удлинить свой путь, можно пройти через город, стараясь не обращать внимания на то, как шарахаются в стороны прохожие, у которых горит неземным светом во лбу огонь Хозяина, и можно даже поймать на себе сочувственный взгляд того, кто помнит, что это однажды случится и с ним.

Одного нельзя – встретить новый рассвет. Потому что на рассвете Хозяин начнет рваться из тела наружу, и даже представить себе невозможно, какая это боль.

И если не подоспеет вовремя помощь, если Хозяин, покинув тело, не доберется до чистой воды и погибнет, виновницу будут судить за убийство высшего существа и казнить мучительно и долго.

Но даже если Хозяина удастся спасти, преступнице не стоит надеяться на легкую казнь.

Легкой смерти достойны только те, кто беспрекословно исполняет закон.

Любой носитель с радостью пошел бы на смерть по воле Хозяина, но беда в том, что высшие существа сами боятся гибели. Смерть носителя причиняет им тяжкую боль. И когда наступает время, они заранее отключают все рецепторы и разрывают священную связь.

Это и есть отречение, и когда оно происходит, носитель обретает полную свободу мыслей и действий. Но воспользоваться ею он не может, потому что жить без Хозяина нельзя.

Сосущая пустота и страх не оставляют носителя до самых ворот Дома Расставания, и Ют Архен Хено-нои сполна почувствовала это на себе.

Ее молодой Хозяин, переживающий первое перерождение, как будто вовсе не вмешивался в ее мысли и дела. Он был слишком юн и неопытен, чтобы направлять ее и помогать ей в решениях и поступках, и Ют всегда казалось, что она живет сама по себе, а Хозяин просто набирается сил в ее теле.

Она даже завидовала подругам, которые получали от своих Хозяев реальную помощь и поддержку. А теперь они продолжали жить, а ей предстояло умереть.

И лезли в голову кощунственные мысли о том, что, может быть, ее вина не так уж велика, а все дело в молодости Хозяина, которому слишком быстро надоело его первое тело и захотелось сменить носителя и испробовать новую ипостась.

И зарождалось где-то в глубине подсознания нечто вроде обиды, перерастающей в гнев, – почему из-за этого должна страдать она, почему должен погаснуть ее разум и погибнуть ее тело, не познавшее еще многих радостей, включая главную – радость материнства.