Антон Антонов - Ген бесстрашия

Поймали однажды инопланетяне русского, немца и поляка и посадили каждого в одиночную камеру без окон, без дверей, без щелей, без мебели и вообще без ничего.

Дали им по два литых шарика из неизвестного материала, который не берет даже плазменный резак с температурой в миллион градусов, и сказали:

— Тот, кто сумеет нас удивить с помощью этих шариков, останется жив. А кто не сумеет — того мы съедим.

По прошествии некоторого времени заходят инопланетяне к немцу, а он шариками жонглирует.

Засмеялись пришельцы и говорят:

— Ну что ж тут удивительного? Разочаровал ты нас. Вот тебе соль, перец, специи, натрись хорошенько — и на сковородку.

Заходят к поляку — а тот с шариками чего только не вытворяет. То в ухо засунет, из другого достанет, то в рот положит, через пупок выдернет, и еще много чего. Жить захочешь — и не так раскорячишься.

Покачали гуманоиды головами, поцокали языком и говорят:

— Да, уж удивил так удивил. Мы всегда считали, что ваша физиология для таких фокусов не приспособлена. Можешь, пожалуй, домой собираться. Вряд ли русский тебя переплюнет.

И ушли к русскому.

Возвращаются — озадаченные и озабоченные, и говорят поляку с неподдельным прискорбием:

— Увы, друг, не повезло тебе. Вот соль, перец, специи, натрись хорошенько — и на сковородку.

— Да что же такое сделал этот русский?! — вскричал поляк в изумлении.

— Да, так… — ответили пришельцы. — Он один шарик сломал, а другой потерял.

Иные времена, иные нравы.

Это случилось, когда свирепая и безжалостная раса моторо-мотогалов вырвалась на просторы Вселенной и завоевала половину Галактики, установив от ядра до самых до окраин свое страшное моторо-мотогальское иго.

Моторо-мотогальская сверхсветовая бронекавалерия захватывала беззащитные планеты одну за другой, и покоренные народы безмолвно стонали под гнетом, пока не нашлась цивилизация, которая сумела дать отпор спесивым завоевателям.

Прежде раса миламанов больше всего на свете любила музыку и танцы, но еще сильнее она любила свою свободу и ради ее сохранения превратила все свои планеты в единый военный лагерь, где о музыке и танцах вспоминали лишь в редкие часы досуга.

Но несмотря на это, свободолюбивые миламаны проигрывали борьбу, где ставкой была их жизнь вместе с музыкой и танцами. Вездесущая бронекавалерия уже вторглась в самое сердце звездного скопления миламанов, и спасти их могло только одно — ген бесстрашия, который делает воинов непобедимыми.

Но ген бесстрашия никак не давался в руки, тем более, что за ним охотились не только миламаны. Коварные мотогалы делали все, чтобы опередить своих соперников в этой охоте.

И все же миламаны были первыми, кому улыбнулась удача. Они нашли ген бесстрашия на одной слаборазвитой планете в неизученной части галактики, куда не долетали боевые звездолеты враждующих армий. И перед лучшими из лучших миламанских воинов встала задача срочно и скрытно доставить носителя бесценного гена на родину расы миламанов.

Поскольку для покоренных народов все моторо-мотогалы были на одно лицо, каждый из них имел свои уникальные знаки отличия. Но даже это не всегда помогало, и только одного жестокого завоевателя все узнавали с первого взгляда, даже не успев прочитать его имя, крупными буквами написанное на спине.

Это был генерал Забазар, начальник Главного штаба союзнических войск, величайший храбрец и мудрейший военачальник. Семь орденов «Героин Мотогаллии» на его груди говорили сами за себя.

Наиболее храбрых моторо-мотогальских воинов, отдавших всю свою жизнь совершению подвигов, называли «героинами», потому что их храбрость была обусловлена наркотиком, который выделяли в кровь железы внутренней секреции.

Но орден «Героин Мотогаллии» вручался только тем, кто действительно совершил подвиг, а это удавалось далеко не всякому.

Количество подвигов, совершенных генералом Забазаром, не поддавалось исчислению, но общеизвестная скромность великого военачальника не позволяла ему принимать награды слишком часто, тем более что они и так не помещались у него на груди, и некоторые второстепенные знаки почета — «За кошмарную храбрость», «За лютую ненависть», «За образцовое растерзание врага» и многие другие — украшали сверху донизу рукава генеральского мундира. А маленькая, но особо ценная наградная брошь «Кровавое сердце» была пришпилена к его носовому платку.