Александр Серегин - Нереальные хроники постпубертатного периода

Спешить ему было некуда, в их комнате уже сутки продолжался карточный марафон. От безделья его сосед по комнате Андрюха Новаковский и еще три дармоеда пожалели портить лист ватмана, натянули кусок простыни на чертежную доску и на ней расписывали тысячную пулю. Преферанс дело интересное, но не в таких, же количествах. К тому же, по условиям игры, участники не имели права вставать из-за игрового стола, только отойти в туалет и то, не чаще чем один раз в час. Играли затейники, не прерываясь со вчерашнего вечера, но конца еще не было видно даже на горизонте.

Вокруг стола слонялась толпа болельщиков, которые подносили игрокам пищу и питье, а так же громко комментировали происходящее. Все курили и в комнате на клубы сизого дыма давно можно было вешать топор. Оно и понятно, игроки нервничали, по правилам, кроме всего прочего, им был запрещен прием любого алкоголя, так что расслаблялись только куревом, но зато болельщики с лихвой компенсировали для себя этот недостаток, в углу выстроилась целая «батарея» пустых бутылок. Спать, читать и вообще заниматься каким-либо делом в таком дурдоме было невозможно. Обстановка слишком экстремальная для Яна и он решил покинуть этот вертеп.

Так не спеша, Ян вышел на Тещин мост, прямо перед ним простиралась территория порта, если быть точным — Практическая гавань, еще раньше её называли Купеческой. Слева она ограничена Андросовским молом, а справа Военным. Именно там на самой оконечности Военного мола и располагалась батарея прапорщика Щеголева. Ян прошел к Воронцовскому дворцу и сел на лавочку на Приморском бульваре. Ветви деревьев Пионерского парка немного заслоняли видимость на мол, но Ян внимательно вглядывался, в то, что происходило на причалах, особенно там, в конце Военного мола. Сейчас он, конечно, выглядел не так, как тогда…

Сначала он почувствовал странный сильный запах, определенно пахло дымом, причем дымом специфическим, пороховым. Такой запах бывает в тире, когда сразу стреляет несколько человек. Только там он слабенький и с кислинкой, а здесь запах был удушающим. К нему примешивалась горечь горящих черным дымом канатов.

Раздался длинный протяжный свист или вой и в метрах пятидесяти за спиной раздался взрыв. Ян вскочил на ноги. Перед ним что-то крикнул и махнул рукой офицер. Пушкари отбежали от лафета, громко ухнуло и снаряд понесся в сторону парохода, который нагло чадил трубой прямо перед батареей. На флагштоке развивался «Union Jack».

Огорошенный Ян попытался осмотреться. С трех сторон плескалось море, а впереди бегали военные люди, суетились вокруг двух пушек, две другие были разбиты и от них клубился дым, который уносился сильным ветром с моря. Ян сразу решил, что это ему сниться. Дело в том, что он был комсомольцем, потомственным атеистом, материалистом и не верил ни в какие чудеса.

Тут на него обратил внимание офицер, который оказался совсем молодым безусым, но совершенно невежливым человеком. Он с недоумением осмотрел Яна, одетого в джинсы «Lee», и светлую футболку с большими латинскими буквами на груди «S» и «A», что означало Союз-Аполлон, с утра было довольно жарко. Снова грянул залп с британского парохода, несколько ядер вздыбили море перед бруствером батареи сложенного из земли и бревен.

— Кто такой? Шпион? Что здесь делаешь?

До Яна дошло, что это и есть тот самый прапорщик Щеголев, герой артиллерист.

— Нет, я свой, я русский! — он начал жестикулировать, боясь, что прапорщик не поймет его или не услышит в этом грохоте.

Опять бухнул залп теперь уже с другого парохода, их набралось на рейде целых девять штук и все они норовили разбомбить эту маленькую батарею с двумя оставшимися пушками.

— Ты что из обывателей? Чего сюда пришел? Беги отсюда, убьют!

— А ты, — он быстро исправился, — а вы?

— А мы еще постреляем по этим иродам. Беги, говорю!

— Куда бежать, стреляют?

— Туда беги, — он махнул в сторону берега рукой, — к лестнице, к Бульварной.

Ян обернулся и в дыму увидел Потемкинскую лестницу, такую же, как сейчас, только вокруг неё зелени было меньше и от этого она была непохожей, казалась какой-то голой и нависшей над откосом.

— Может вам чем-то помочь? — крикнул Ян, но Щеголев его уже не слушал. Он командовал своими солдатами, те наводили пушку на вконец обнаглевший английский пароход. Прапорщик махнул рукой, пушка выстрелила и отскочила назад, ядро с визгом полетело над водой в гости к англичанам. Щеголев заинтересованно следил за полетом снаряда, и он достиг цели. На борту фрегата раздался взрыв, а по батарее пронеслись удовлетворенные возгласы. Щеголев обернулся и снова махнул Яну, дескать, беги отсюда.