Мария Шабанова - Одной дорогой

Превозмогая боль, Анвил открыл глаза — перед ним стоял старый рыцарь с клиновидной бородкой на худом усталом лице.

— Здравствуй, Анвил, — сказал он, дружелюбно улыбнувшись.

— Алтургер… Кеселар… — только и смог выговорить сыщик.

После того, как отшумел праздник Сторхет Сидри, Анвил уже потерял всякую надежду на освобождение, решив, что Кеселар за ним все-таки не приедет. Сыщик уже не злился, он смирился со своей судьбой в ближайшем будущем бесславно сгинуть безвестным каторжником на какой-то галере. А теперь шутница-судьба, вдоволь пощекотав ему больные нервы, решила сжалиться над бедным парнем и подарить ему избавление от горькой участи.

Не помня себя от радости и не отдавая отчета в своих действиях, Анвил с разбега обнял Кеселара, едва устоявшего на ногах.

— Алтургер! Кеселар! Вы приехали! Вы меня не бросили! Вы спасли меня!.. — бессвязно бормотал сыщик.

Кеселар стоял с разведенными руками, переводя удивленный взгляд с грязного, заросшего щетиной Анвила, прилепившегося к его груди, на начальника тюрьмы, который не знал куда себя деть, потому уткнулся носом в свою регистрационную книгу, лежащую на письменном столе, который уже неделю назад переехал из подвала на улицу.

— Ну, ну, — рыцарь легонько похлопал сыщика по плечу, когда объятия слишком затянулись.

— Вы приехали, приехали!.. — продолжал твердить Анвил, вызывая у Кеселара серьезные основания задуматься, не тронулся ли сыщик умом в самом деле.

— Да, приехал. Но может ты отпустишь меня?

Фраза вернула Анвила в реальность, и он тотчас же исполнил просьбу Кеселара.

— Я перед вами в таком долгу! В таком долгу, который вряд ли смогу оплатить. Приказывайте мне что угодно — я все сделаю! Хоть под нож пойду, хоть…

— Тише, тише, остынь, — улыбнулся рыцарь, удивляясь энтузиазму Анвила, который и стоял-то с трудом. — Мне нужно только, чтобы ты закончил дело.

— Да, да, конечно! Будьте уверены, я найду…

— Забери свои вещи, Анвил, — перебил его Кеселар, не дав закончить фразу.

Подождав, пока сыщик дрожащими руками поставит свою подпись в расписке о получении вещей, он указал Анвилу на темноволосого мальчика, стоявшего поодаль.

— Это мой паж Лайхал, он отведет тебя в баню и даст все необходимое. Вечером встретимся в таверне, где я снял для тебя комнату. Лайхал, ты хорошо запомнил, где это? — мальчик кивнул. — Тогда до скорого.

Удивительно легко для своего возраста Кеселар вскочил в седло и, пришпорив породистого вороного коня, он легкой рысью поехал по узким улочкам Рагет Кувера.

Рыцарю не довелось побывать в этом городе со времен последнего большого нашествия Заретарда, когда битва под Рагет Кувером изменила ход войны. Кеселар задумчиво осматривал здания, которые он помнил совсем другими — закопченными сажей и забрызганными кровью. Он автоматически отмечал памятные места — здесь завалили подкоп, а здесь стояла рогатка, на которую толкнули степняка, который едва не убил под ним лошадь, а на этом крыльце после боя нашли бесчувственного Сигвальда.

Практически каждая улица, по которой он проезжал, вызывали перед его мысленным взором картины войны, которую он помнил так хорошо, будто она была вчера. Так, незаметно для себя, он добрался до Делового квартала, в котором были сосредоточены все правительственные и административные заведения, а также банки и конторы нотариусов и адвокатов.

Кеселар проезжал по площади Келлара Великого — артретардского алгарда, участвовавшего в Договоре Шести, чья большая статуя красовалась в самом центре площади. У массивного постамента стоял глашатай, который зычным голосом зазывал всех боеспособных мужчин в Артретардские Добровольные Отряды. Но в данный момент Кеселара не очень волновало артретардское ополчение — он направлялся в банк, желая наполнить карманы, в которых после уплаты залога за Анвила гулял ветер.

— Ба! Кого я вижу! Кеселар собственной сиятельной персоной!

Услышав свое имя, алтургер обернулся — его усталое лицо просияло, когда он увидел рыцаря приблизительно одних с ним лет, лихо гарцевавшего на резвой кобылке.

— Черти меня раздери, Толиар! Сколько лет!

Старые друзья горячо пожали друг другу руки и вместе двинулись по улицам в надежде убежать от звуков голоса назойливого глашатая.

— Мы с тобой, поди, как раз тут в последний раз виделись, тогда, в битве за город.

— Да, да, точно так и было. Славная битва была!

— У тебя тогда еще оруженосец был северянин, как сейчас помню. Толковый парень. Его тогда еще по голове огрели, помнится. Что, неужто помер?