Ирина Чернова - Раз-два-три-четыре-пять, выхожу тебя искать

- Хорошо, фройен Марта, - опять вежливый поклон в мою сторону, - я сам поговорю с вашим хозяином, чтобы он мог отпускать вас со мной. До встречи.

- До встречи, герр Мейер.

Прошла еще одна неделя, за которую Готлиб приходил за мной два раза, причем делал это не вечером, как я ожидала, а днем, пока в трактире не было посетителей. Хозяин, завидя его уже издали, подзывал меня и, усмехаясь, давал полдня выходных, с тем условием, чтобы я была в трактире к где-то часам к четырем, когда начинали собираться первые посетители. Готлиб ждал меня за столиком у входа, подавал руку и торжественно вел на улицу, открывая передо мной дверь. Прогулка по городу была не столь длинна, как можно было предположить - мы степенно шли по центральной улице до ратушной площади, ходили там два-три круга, потом сворачивали на одну их боковых улочек, узких, но чистых и опрятных и возвращались большим кругом вдоль стен Гедерсбурга к трактиру, где Готлиб прощался со мной. По большому счету он был несколько зануден, но я искренне полагала, что это на него наложила отпечаток его профессия - без скрупулезности и въедливости невозможно вести юридические дела кого бы то ни было. То, что в Гедерсбурге герра Мейера хорошо знали, уже не было для меня секретом. Во время прогулок с ним здоровались, желали здоровья, спрашивали о делах и не один раз порывались начать их обсуждение чуть ли не прямо посреди улицы, но он твердо отметал подобные предложения, ссылаясь на то, что он не один. Горожане отходили в сторону и начинались пересуды, отголоски которых я еще долго слышала сзади.

...- Видите, фройен Марта, они уже начинают интересоваться, кто вы такая и почему они видят меня с вами на улице, - Готлиб сдержанно улыбался, глядя на реакцию очередных кумушек, шушукающихся между собой о нас. Их быстрые цепкие взгляды уже не раз обошли нас, а особенно меня снизу доверху, и теперь они трещали между собой, как две сороки, то и дело посматривая по сторонам. - Но вы же не боитесь их пересудов, фройен?

- Нет, не боюсь. Мне вообще нечего бояться здесь, герр Мейер, потому что я не совершила ничего, за что мне следовало бы отмаливаться и каяться в церкви.

- Я давно хотел спросить вас, фройен Марта, почему вы ушли оттуда, где вы жили раньше? Кстати, а где вы жили раньше? Вы мне об этом не рассказывали, а я бы хотел это знать.

- Раньше...- я задумалась, говорить или не говорить правду? И если говорить, то какую? Лучше, если не всю...мало ли что бывает в этом мире... - Да, герр Мейер, я пришла сюда из Айзенштадта. Там была небольшая война и у меня не осталось ничего, чтобы я могла начать там сначала свою жизнь.

- Там погибла ваша семья?

- Да, герр Мейер, и мне было легче уйти оттуда, чем продолжать там жить. Остальное, я думаю, вам неинтересно.

- Ошибаетесь, фройен Марта, как раз мне очень интересно было бы послушать обо всем, что касается вас, - стал уговаривать Готлиб, поглаживая мне руку.

Но я уперлась, как осел, и ни под какими предлогами не желала удовлетворять его любопытство, как бы он меня не уговаривал. Мужчина обиделся и некоторое время шел молча, только посматривая искоса на меня. Я лично никакой вины за собой не чувствовала, объясняться по этому поводу не желала и решила, что с него пока хватит и того, что он знает, откуда я пришла. Рано еще откровенничать, мы знакомы всего две недели, а расспросы о прошлом наводят на нехорошие размышления, поэтому распрощалась с ним у дверей трактира, гордо подняв голову и мило улыбнувшись напоследок. Готлиб холодно поклонился и ушел.

Обижался он с неделю, не меньше, потому что ни разу не пришел за мной, чтобы позвать на прогулку, хотя приходил в трактир через день и обсуждал какие-то дела за своим столом. Бегая с тарелками и кружками, я ловила его взгляды, но делала вид, что не вижу его. Вообще я для себя никак не могла решить, надо ли мне продолжать с ним отношения? По сравнению со всеми, он был гораздо умнее и выдержаннее остальных, имел свое дело, приносящее неплохой доход и, судя по всему, считался в городе завидным женихом. Что еще надо бедной девушке, чтобы осесть и обрести свой дом и покой? Но так могла бы рассуждать та, которая была частью этого мира, а я еще помнила свою родину и не оставляла надежды вернуться домой, где все было до боли родным и желанным. Но пока что вокруг не было ни единой подсказки, как это сделать, ну не считать же Готлиба Мейера своим суженым? Если б это было так, то при первой же встрече хоть что-то дало бы об этом знать, что-то шевельнулось бы внутри и заставило присмотреться к нему. Неужели он хочет получше узнать меня и потом предложить мне руку и сердце? И стану я фрау Мейер...ох ты Господи... В этой ситуации я приняла самое разумное решение, которое формулировалось принципом "если не знаешь, что делать, не делай ничего". Течет и течет себе, а там будем посмотреть, что делать дальше.