Ирина Чернова - Раз-два-три-четыре-пять, выхожу тебя искать

- В Айзенштадте? - воспоминания толкнулись изнутри. - А в каких городах выступали?

- Да что их, упомнишь разве все? - рассмеялся мужчина. - Мы же едем по дороге, видим - ворота, подъезжаем, если договариваемся, то нас пускают и мы даем представление, одно или несколько, собираем деньги, расплачиваемся с бургомистратом и дальше в путь. Для нас они совершенно одинаковы и запоминаются только тем, сколько мы соберем денег, да отношением зрителей. Вот Базель запомнился тем, что на представление пришел сам бургомистр с женой, и оба остались довольны, а за то нам и денег там поболе отсыпали, чем в других городах. Так что фройен, прошу извинить, но не припомню я все города. Или все-таки вас какой-то определенный интересует?

- Да, я хотела узнать, не выступали ли вы в Варбурге?

- Варбург...- протянул актер. - Кажется, выступали...по-моему, там местный патер потребовал от нас поучительную пьесу из жизни святого Себастьяна...Пауль, ну где же ты наконец?

- Чего кричишь? - недовольный басок явил второго актера, который уже наполовину стер с лица грим. - О-о, у нас гости? Что вас заинтересовало в нашей скромной деятельности на благо просвещения, прекрасная фройен?

- Фройен интересуется, в каких городах мы давали представления, Пауль, а пуще всего ее интересует Варбург. Я правильно понял вас? - с шутливым поклоном обратился ко мне первый актер.

- Да, правильно.

- Варбург? - переспросил Пауль и на лице появилось выражение оскомины. - Это тот городишко, где мы изображали житие святого Себастьяна, а потом долго не могли понять, за что нам заплатили аж целых три серебряных марки? Я привык радовать людей, а тамошние жители напомнили мне снулых мух, ползающих осенью за окнами. Простите, фройен, но город мне не понравился и второй раз я туда бы не поехал ни за что. То ли дело здесь, в кантоне! - он мечтательно закатил глаза и засмеялся. - Играешь, как будто сам живешь в этой пьесе, а зрители хохочут так, что нет никакого желания заканчивать представление! Разве это не здорово, фройен? Если вы когда-то уехали из Варбурга и скучаете по нему, то я уверяю вас, что когда вы вернетесь туда, станете такой же постной и тоскливой, как тамошние женщины. Они же боятся сказать слово, боятся улыбнуться под пристальным оком тамошнего патера, разве это нормально? Здесь вы подошли и разговариваете с нами, не боясь никого, а что было там, вспомни, Якоб, ты еще ехидничал, что они все проглотили языки и присушили руки. Посмотрели, молча все встали и пошли на выход, чинно благодаря за представление. Разве это награда для актера? Нет, фройен, нечего вам там делать, помяните мое слово! Может, вы хотели узнать какие-либо новости оттуда? Так мы уехали из города, а к нам даже не пришел никто из жителей, как водится, чтобы поболтать и пропустить стаканчик...так что ничем здесь не могу вам помочь.

Пауль развел руками, показывая, как он был озадачен поведением горожан и вопросительно посмотрел на Якоба.

- Спасибо, что вспомнили и рассказали мне о Варбурге. Я действительно хотела узнать кое-какие новости оттуда, но теперь понимаю, что это была глупая мысль, а возвращаться туда - и того хуже. Удачи вам!

- Благодарствуем, фройен, вам тоже пусть сопутствует удача, - попрощались оба актера, вежливо поклонившись.

День еще был в самом разгаре и я бродила, рассматривая циркачей и гимнастов, выступающих в кругу зрителей. Народ бурно веселился, радуясь и удачно выполненным трюкам и неловким промахам совершенно одинаково. Постных лиц, о которых так негодующе говорил Пауль, тут и в помине не было.

- Фройен Марта, - окликнули меня, - вот уж не ожидал встретить вас здесь!

- Почему? - удивилась я. - Сюда сбежался почти весь город, а чем я хуже других?

Окликнувший меня мужчина стал захаживать в трактир хромого Ганса пару недель назад. На вид ему было лет тридцать, но он уже начал полнеть, как любой человек, сидящий постоянно в помещении, а не ведущий активный образ жизни. Светловолосый и голубоглазый, он немного напоминал Фрица, только повадки у него были совершенно другие. Хозяин, завидев его за столиком, пояснил, что это Готлиб Мейер, законник, который ведет дела на бумагах с уважаемыми людьми, составляет завещания, оформляет продажи и покупки. В трактире он встречался с клиентами, иногда они о чем-то договаривались, спорили и в этот момент к ним никто не подходил и близко. Я заметила его только потому, что к нему никогда никто не подсаживался за столик, как бы не было много народу в зале. Хромой Ганс пояснил, что Готлиб привык сидеть один и, поскольку он ведет дела многих из присутствующих здесь людей, то его хорошо знают.