Ирина Чернова - Раз-два-три-четыре-пять, выхожу тебя искать

- Эй вы, - Юнг обратился к четверке Вольфа, - пояса с ножнами снять! Леон, Фриц, проверьте сапоги, нет ли там острых сюрпризов! Да под рубахами посмотрите тоже. Этих троих в общую колонну, - еще один элегантный жест в сторону ребят и меня, - арбалеты свои пусть сами тащат. Болты где? Отвечать, когда вас спрашивают!

- Тут, - Гунтер показал на наши мешки и к ним подошел хмурого вида мужчина.

- Разрешите проверить, герр Юнг, что у них в мешках. - Он уже не дожидаясь разрешения влез в один, пошарил там рукой и вытащил кожаный мешочек с болтами. Покрутил его и бросил назад. Потом подошел к мешкам вольфовской четверки, развязал один и полез вовнутрь. Хайнц, стоявший лицом к мешкам, дернулся и толкнул Вольфа, отчего тот сжал кулаки и, набычившись, напряженно смотрел на то, как стражник роется в их имуществе. Их телодвижения не остались незамеченными - по знаку Юнга двое опустили копья, направив их на вольфовцев, а хмурый поднялся и подошел с мешком к лейтенанту.

- В чем дело, Конрад?

В ответ тот поднял мешок и Юнг заглянул туда, потом сунул вовнутрь руку и посмотрел на хмурого.

- Их сложить отдельно, - Конрад уже свернул мешок и бросил его к оставшимся. - Фриц, найди мне пустой, чтобы сложить их вместе.

- Все или только эти четыре? - молодой парень уже протягивал Конраду пустой мешок.

- Только эти. Те три завязать в другой мешок, - отдал приказание хмурый. - Этим содержимым займемся в замке.

- Герр Юнг, - Гунтер колебался, но все же решил обратиться к старшему. - Разрешите нам подойти к воде, два дня во рту и капли не было. Март едва на ногах держится...

- Ну и сидел бы дома, коли хлипкий такой, - проворчал лейтенант, впрочем, подзывая Леона. - Дай этим соплякам воды, а то сдохнут по дороге. - Последнее было сказано с гордым поднятием головы и осознанием собственного благородства по отношению к поверженным врагам.

Леон принес нам целый мех и мы никак не могли напиться, пока вода уже не стала подступать к горлу. Гунтер положил мне руку на плечо и подтолкнул к уже строившимся для передвижения всадникам.

- Все нормально, Марта, они просто будут идти рядом, чтобы мы не разбежались.

- Идти по одному, на расстоянии двух шагов, кто попытается убежать, будет убит на месте. Все поняли? - голос из-под шлема постучал всем по головам, чтобы выбить даже саму мысль о побеге. - Вперед, пошли!

Темп передвижения был задан приличный, но дорога шла частично по лесу, где и так было прохладно, с нас сняли все оружие и мешки, погрузив их на одну из лошадей, дали напиться - и жизнь уже показалась достаточно сносной. Одно то, что за спиной больше не стучал по костям арбалет, а по бокам не бил мешок с болтами, уже делало пеший переход почти легким и приятным. Правда, оставались другие неудобства, например, конный конвой, но пока его можно было не замечать.

На привале все повалились на траву, с наслаждением вытянув ноги. Подступал зверский голод и приходилось сводить челюсти, чтобы не просить еду. Конвоиры попивали из походных баклажек какое-то пойло, негромко переговариваясь между собой. Для нас наполнили один мех водой и отдали на растерзание... до меня дошли какие-то жалкие пара глотков. Возмущаться я не стала из опасения разоблачения, молча поднялась и поплелась в середине колонны, которую замыкали Гунтер и Лукас.

Вечером наша траурная процессия подошла к постоялому двору. Юнг сделал знак остановиться и пошел к хозяину, оставив нас сидеть на траве под присмотром своей братии.

- Поднимайтесь, чертово семя, - беззлобно ругнулся он, - пошли все вон в тот сарай, - и указал на открытые двери каменного строения. Там и переночуете, сена хватит на всех.

Спать на сене - удовольствие ниже среднего. Это только в кино герои катаются по сеновалу, занимаются там любовью в полураздетом виде или просто спят. Чушь это все, сено колется и залезает в самые различные места, сыплется за воротник и в штаны, а спина после него чешется, как будто ты спал в муравейнике. Покрутившись, я пристроилась на голых досках, лежа на животе - так хоть ничего кусать не будет. Остальные попадали именно в сено - как они выдержали там эту ночь, не знаю. Я бы умерла, это точно, или исчесалась.

Самое интересное было то, что нам принесли еду - остатки подгоревшей каши, залитые водой. Пока четверка Вольфа кривила носы, парни уже начали черпать кашу прямо руками и я поспешила присоединиться, памятуя о выпитой воде. Никогда не думала, что пресная подгоревшая пшеничная каша так вкусна... как и руки, облизанные и вытертые о сено. Пришла в голову мысль, что через некоторое время я буду с удовольствием хлебать из свиного корыта, забыв о высшем образовании и умении правильно вести себя за столом. Дела-а...