Александра Лисина - Возрождение

Белка не двигалась. И она действительно не дышала. Свернувшись калачиком и прижав руки к груди, она тихонько лежала на нагретых солнцем камнях, не подавая признаков жизни.

У Элиара аж захолодело все от нехорошего предчувствия, недобро заныло сердце, что-то противно сжалось внутри, старательно отгоняя от себя мысль о непоправимом. Но если она действительно не справилась, если действительно впервые в жизни ошиблась, если пропустила коварный удар и позволила Матери завладеть своим телом...

У него спину осыпало морозом.

Нет, нет, нет. Так не должно быть. Так просто не может быть! Она не могла... не могла проиграть! И не могла ошибиться! Не здесь! Не сейчас, не с Драконами, наконец!

У Элиара неровно стукнуло сердце.

Но все и вправду случилось слишком быстро. А Драконица только искала крохотную брешь в защите Гончей. Ей ни к чему было убивать соперницу: Ей нужно было лишь тело. Хрупкое, гибкое, удивительно привлекательное тело, способное подарить постаревшей Матери возможность истинного Возрождения. Тогда как Белка... их общий неугомонный бельчонок, на которого всегда было так трудно сердиться... она знала это. С самого начала знала и вроде бы даже имела какой-то план. Но вот теперь бой окончен, проклятой Драконицы нигде не видно, а Бел все лежит. Неподвижная, неживая и какая-то... чужая. Не отзывается. Молчит. Не двигается. И все больше пугает своих старых друзей, у которых от неистового грохота собственных сердец скоро оглохнут несчастные уши.

- Великая Тьма... Белка! - не сдержался, наконец, Светлый эльф, и закричал уже в голос. Но она и тогда не пошевелилась. Только слабый солнечный лучик осветил ее усталое лицо, на которое налипли мокрые песчинки.

Таррэн, с немалым трудом вырвавшись из объятий Тоаркана, в оглушительной тишине приблизился к супруге и, неловко опустившись на бронированное брюхо, осторожно коснулся носом ее живота.

- Бел?

Гончая не ответила.

- Малыш, ты как? Бе-е-л, ты меня слышишь?

Элиар до крови вонзил ногти в ладони, чтобы не заорать еще громче и не поторопить побратима.

Проклятье! Да чего ж он медлит-то?! Почему не коснется уз и не скажет, наконец, что все в порядке?! Или не отшатнется в ужасе, тем самым показывая, что все хуже некуда и они зря позволили Белке участвовать в этом безумном мероприятии. Но он стоит и молчит, проклятый нелюдь! Ни слова, ни жеста, ни знака, что действительно чувствует и слышит ее вялые мысли!

- Бел, - тихо шепнул он, отчаянно надеясь, что все образуется. - Давай, Бел. Ты же не можешь... никак не можешь нас бросить... давай... скажи, что это действительно ты...

- Белка? - снова позвал Таррэн, тронув супругу за плечо кончиком крыла. Затем жарко дохнул, обдав ее горячими искрами, подтянул к себе, свернулся было тесным кольцом, как сворачиваются тоскующие звери рядом с тяжело больным хозяином. Устало прикрыл кожистые веки, за которыми спрятались его огромные, тоскливо заблестевшие глаза. Однако улечься как следует он не успел - будто подброшенное пружиной, с горячих камней потрясающе быстро взвилось ее гибкое тело. Совершенно алые глаза бешено сверкнули, заставив подошедшего было Тоаркана опасливо отшатнуться, а нечеловечески сильные руки в мгновение ока ухватили расстроенного Дракону за горло и с такой силой прижали к земле, что Таррэн невольно охнул.

- Убить меня собрался, гаденыш?! - яростно прошипела Белка, одним мощным пинком опрокинув его на бок. - А ВОТ НЕ ВЫЙДЕТ! Я вернулась!

Элиар испуганно отпрянул, с ужасом понимая, что самое плохое все-таки случилось,. Значит, Драконица добилась своего, и теперь вместо Риаррэ перед ним стоит кто-то совершенно чужой! Чуждый. Тот, кого он поклялся вчера без промедлений уничтожить. Он боялся, что так случился. Боялся и не верил даже сейчас. Но она... смотрела сейчас на Таррэна так яростно и с такой злобой, что сомнений больше не осталось: все кончено. Белки больше нет. Ее тело занял чужой дух - гневный, озлобленный, ненавидящий Л'аэртэ многие тысячи лет. Потому что Белка, вопреки ожиданиям, не справилась. Потому, что она проиграла. Потому, что из ее глаз смотрела сейчас старая Драконица. И потому, что иного пути она ему не оставила.

- ЛЕЖАТЬ, С-СОБАКА! - гаркнула чужим голосом Гончая, и ллер Адоррас судорожно сглотнул: значит, и правда... НЕ ОНА! - Замри! Кому сказала: ЛЕЖАТЬ! Стая, назад!

У Таррэна отчаянно громко скрипнули чешуйки на шее, из глотки вырвался густой столб черного дыма. Он закашлялся, едва не задохнулся, когда тонкие руки сдавили его горло еще сильнее, и Элиар, видя, что творится с побратимом, до боли сжал челюсти.