Владимир Аренев - Время перемен

С другой стороны, Рокх знал, почему пришел в такое неистовство. Вот она, та самая ситуация, о которой предупреждал Желтоклыкий! Теперь Клеточник обречен всю оставшуюся жизнь быть Избавителем, хочет он того или нет. А он

— именно не хочет!

И ведь даже никто не спросил! То есть, пророк спрашивал, конечно, но толком ничего не объяснил.

Вот она ловушка, клетка! Ты поистине заслужил свое имя, Клеточник!

Догадка обожгла, словно горящий факел: а ведь Желтоклыкий вполне мог знать о предстоящем! Он не так прост, твой надзиратель. Не зря предупреждал, в красках расписывал, что бывает… что тебя ждет! Надо было держать нос по ветру, а не пряными грибочками обкушиваться.

Но ладно, оставим сожаления на потом. Зачем вообще господину Миссинцу понадобился весь этот балаган с Избавителем? Да, трюк с молитвой весьма хорош, не иначе, как тот же Желтоклыкий и рассказал Голосу Господнему про идею Рокха. В конце концов, цель пророка: объединить кхаргов. С помощью «обоеглазой» молитвы он добьется этого. Да и религия никогда не входила в сферу влияния градоправителей и старост, так что те претензий выдвигать не станут. Но причем здесь Избавитель? И — Рокх?!

В комнату вошел Ллурм, пахнущий резко, недовольно. Время уже было позднее, похоже, его разбудили. А больше всего на свете Ллурм любил сладко поспать. Ну что ж, сегодня он мог забыть про сон до тех пор, пока все доходчиво не объяснит.

Ллурм мрачно оглядел учиненные Рокхом разрушения, поднял чудом уцелевший тнилр и устало облокотился на него.

— Ну, что ты хочешь от меня услышать?

— Все. Начни с роли Избавителя в вашем выдающемся плане. Насколько я понимаю, ты посвящен в то, что собирается сделать воспитатель.

— Конечно, посвящен. Ты ведь тоже кое-что знаешь, так? А о чем-то догадался после сегодняшнего выступления на площади. Ну, например, что господин Миссинец намерен объединить всех кхаргов.

— Да, здесь бы и кхарг-зверь понял.

— Отлично. Но чтобы сделать это, мало одной идеи. Нужна личность, которая бы возглавила будущую Державу и стала ее символом. Согласен?

— Так в чем же дело? — возмутился Рокх. — Господин Миссинец как нельзя лучше подходит на эту… должность.

Ллурм зарычал от досады:

— Не подходит, в этом суть! Он — вне мирского, он — пророк, Голос Господен! Ему нельзя возглавлять ни будущих воинов Державы, ни саму Державу. Он — идейный вдохновитель.

— А исполнитель — я?

— Исполнители — мы.

— Даже так? — едко уточнил Рокх. — Интересно. Ну, со своей ролью я еще не разобрался, но хотя бы знаю, какое у нее имя. А ты?

— Давай поговорим пока о тебе — ведь именно это так тебя взволновало. Кстати, почему? Легенды об Избавителе ты сам хорошо знаешь. Он — герой, которого все уважают, честный, благородный, справедливый. Всякий раз, когда он заново вылупляется в этом мире, он спасает кхаргов. И неизменно в начале своих подвигов Избавитель добывает себе меч Арреван. Что ты и сделал.

— Откуда ты знаешь, что мой меч — именно Арреван?

— А какой еще меч может быть у Избавителя? Тем более, добытый в бою с драконом.

Рокх не сдержался и тихо угрожающе зарычал.

— Я не Избавитель! Я — Клеточник. Если ты помнишь, ваш герой всегда заботился о бедных, расправлялся со злодеями и одаривал убогих — словом, был благороден от носа до кончика хвоста. А я не такой! Я — Клеточник! И мне, да будет тебе известно, начхать на всех обиженных и оскорбленных, сколько их существует. Я не гожусь на роль героя!

— Годишься, — вяло отмахнулся Ллурм. — Это ты говоришь, что не годишься, а пойди спроси у любого, кто был сегодня на площади… знаешь, что они скажут?

— Но как ты можешь так запросто говорить об этом?! — изумился Рокх. — Ты, всегда такой набожный! Неужели ты не понимаешь, что это — всего лишь обман, трюк, фокус сродни тем, которые показывают факиры на базарной площади, когда превращают в змею ветку дерева. Только разница в том, что зеваки на площади знают: их обманывают; а сегодня господину Миссинцу верили. А он обманывал — от имени Господа!

— Ты заблуждаешься.

— Почему? Почему ты считаешь меня Избавителем?! А если бы Голос сказал тебе, что ты — герой? Ты бы заглотнул и это?

— Да. И хватит сегодня языком ляпать. Я хочу спать. Завтра поговорим, если захочешь.

И он, тяжело поднявшись, ушел — слишком быстро, чтобы опешивший Рокх успел что-либо предпринять. Да и, признаться, тот не хотел останавливать сокамерника. Слишком много знаний навалилось.

Пошатываясь, Рокх начал бродить по комнате, рассеянно поднимая и возвращая на место предметы, им же и разбросанные. Ллурм говорил складно, правильно