Владимир Аренев - Время перемен

— Вот он! — указал на него пророк. — Вот он, наш Доблестный, наш Избавитель. Мой воспитанник, он защитит нас! Он объединит нас! Кто-то может засомневаться в душе, а нет ли здесь ошибки. Я и сам сперва не знал, кто он таков. Тогда надоумил меня Господь, напомнил: Избавитель всегда носил с собой меч, и не обыкновенный, а волшебный! И вот мой воспитанник недавно совершил путешествие и, убив дракона, тоже добыл себе меч. Арреван ему имя. Тот самый Арреван! Покажи же клинок кхаргам, Избавитель!

Последние слова были адресованы, разумеется, к Рокху. Тот не заставил просить себя дважды. Покинувший ножны, меч снова завел свою тягучую угрожающую песнь — и, к немалому удивлению Клеточника, песнь эту услышали стоявшие внизу. Толпа благоговейно замерла, поливаемая небесными слезами.

— Смотрите внимательно, кхарги. Смотрите внимательно! Этот юноша и этот клинок отныне и навеки встают на службу справедливости и добра. Пришло время перемен! И нам пора объединиться. Переменить взгляд на некоторые вещи. Прежде центром вашего мироздания было место вашего вылупления, ваше Плато Детства. И именно к нему вы привязывались с самых первых минут своей жизни. Но посмотрите на это по-другому. Плато — лишь маленькая часть той огромной земли, которая является вашим гнездом note 10. По сути, той земли, что и дала вам жизнь. Земли, что дарована нам Однооким. Земли, что населена подобными вам. Любите ее, как собственное Плато Детства. Ибо она того стоит. Ибо так повелел нам Господь наш.

Дождь постепенно утихал. Да и господин Миссинец, кажется, заканчивал свою речь.

— Отныне быть новому миру. Мы объединим все селения наши и города в одну общность, в Державу великую. И тогда никто не будет знать утеснений или же несправедливостей. Тогда жить станет лучше всем. Мы наведем порядок в собственном гнезде!

— О да! Наведем! — горлопанили кхарги. — Да здравствует Избавитель! Да здравствует Доблестный! Да здравствует Рассекающий! Ур-ра!

Рокх стоял высоко над толпой и чувствовал себя обманутым и обманщиком одновременно. И меч Арреван в его руке задорно хохотал, предвкушая скорую поживу.

Не раз и не два приходил Избавитель на наши земли. Так уж решил Господь, что должен быть у них защитник, кроме Него самого; способный действовать на земле привычными нам методами, хоть и с толикой чародейства и чудодейства.

Много легенд о нем существует, носившем десятки имен, звавшимся и Доблестным, и Спасителем, и Верным, и Справедливым… Всякий раз, когда в том возникала необходимость, Одноокий вынимал его из Небесного Яйца, куда отправляются души всех умерших кхаргов, и опять воплощал на земле. Такое иногда случается и с другими душами — но редко кто помнит свои былые воплощения; Избавитель тоже никогда не помнит о них и не знает, кем является, пока случай не открывает ему ноздри на происходящее.

И хотя порой поверить в такое сложно, Избавитель всякий раз с честью принимает правду о самом себе и находит в себе силы, чтобы служить кхаргам и помочь им в восстановлении справедливости и мира.

— Да, я обещал! — в который раз рявкнул Рокх. — Но я же не знал тогда!.. — Он яростно хлестнул хвостом по подвернувшемуся тнилру — тот с грохотом полетел на пол. — Мне что теперь, всю оставшуюся жизнь играть роль этого вашего Избавителя?!

— Ну что ж ты сразу-то так? — спокойно произнес пророк. — Почему «играть»? С чего ты взял, что на самом деле не являешься Избавителем, а?

Рокх остановился и ошеломленно уставился на воспитателя:

— То есть? Уж я-то знаю, кто я такой!

— Откуда? — терпеливо спросил господин Миссинец. — Откуда знаешь?

— Оттуда! — огрызнулся Рокх. — Я это я, и не нужно меня путать! Я не народ на площади, это ему вы можете пыльцу в ноздри пускать, а мне не надо!

Он почувствовал, что выдохся, устал, — и рухнул в единственный уцелевший тнилр, откидывая голову на подушку. Хватит, поиграли — пора и честь знать. И вообще, зря он позволил своим эмоциям взять верх. Теперь вся комната, в которой происходил разговор с господином Миссинцем, выглядела, словно в ней побывало стадо разъяренных самцов бляшников.

— Я не пускаю пыльцу в ноздри, — пророк с самого начала разговора оставался невозмутим. — Ну да ладно, отложим это, не в том дело. Вот что, я сейчас позову сюда Ллурма, пусть он тебе объяснит. Думаю, его ты послушаешь с большим вниманием.

— Почему именно его?..

— А вот послушаешь — и поймешь, — отрезал пророк.

Оставшись один, Рокх начал наконец-то полностью осознавать происходящее. Тем, что он открыто (хоть и не на площади, а уже когда вернулись в холм пророка) выступил против, он, возможно, подписал себе смертный приговор. Задуманное господином Миссинцем слишком значительно, чтобы тот мог рисковать.