Роберт Асприн: Смертоносная зима

Художник тупо оглядел грязную змею, в которую превратилась река, зловеще вздымающуюся, словно переваривая то, что уже успела заглотить, и обдумывающую, что бы сожрать еще. Лало удивился тому, что течение не стало быстрее, но потом понял, что южный ветер сдерживает воду, заставляя реку разливаться вширь, вместо того, чтобы нести свои воды в море.

Колдовство, мрачно решил он и подумал, чем занимается Рэндал. Потребуется больше, чем один тайзский колдун, чтобы остановить разгул стихии. У Лало поникли плечи. Теперь он с благодарностью принял бы даже вмешательство ранканского Бога-Громовержца.

— Отец, взгляни на мост!

Ведемир дергал его за руку, перекрикивая рев ветра.

Лало обернулся. Он услышал стон перенапряженного дерева и увидел, как сооружение дрожит, сотрясаемое особенно сильной волной. Вода почти уже достигла верхней части моста. Ведемир снова затряс отца.

— На мосту кто-то есть — кто-то пытается перебраться на нашу сторону!

Лало прищурился, вглядываясь в дождь. Ведемир, должно быть, ошибается — все жители Подветренной, еще не утонувшие, как крысы в своих норах, уже давно должны были бежать, ища спасения на возвышенных местах. Черт, определенно там что-то движется…

В душе вспыхнула искорка надежды. Лало медленно пошел в сторону моста. Ведемир хотел было остановить его, а потом зашлепал вслед за отцом.

— Этот человек — женщина… — задыхаясь, выдавил он.

Кивнув, Лало побежал. Теперь он уже отчетливо слышал громкий стон истязаемого дерева. Мост задрожал, женщина споткнулась, поднялась и снова двинулась вперед, опираясь на зажатую в руках метлу. Ее промокшее платье облепляло тело, пышущее мощной силой архаичной богини. Можно было даже подумать, что это ее шаги, а не натиск воды заставляют дрожать мост.

Внешнее и внутреннее зрение вдруг слились, и Лало, забыв о своей усталости, понесся вперед, обогнав сына. Он узнал ее.

И вот уже его ноги застучали по дереву моста, и ее рука сомкнулась на его руке. Всхлипывая, учащенно дыша и запинаясь, Джилла преодолела вслед за Лало последние шаги до берега, и Ведемир помог обоим ступить на сушу.

В этот миг сдерживающая ветер воля внезапно рассеялась и он рассыпался на тысячу кружащихся завихрений. Река, которую больше ничего не сдерживало, пронеслась по узкому руслу всего в нескольких дюймах от полотна моста, огромной волной выплеснулась на причал Санктуария, подняв стоящие на якоре суда на всю длину цепей, и ушла в глубь моря.

Прокатившись под мостом, волна разлилась по низине за ним, кружа ветки и деревянные обломки. В неровном свете Лало увидел нечто, похожее на черный маслянистый пузырь, поднявшееся из-за складов и унесшееся по воздуху за холмы.

Он отвлекся лишь на мгновение. Все его внимание было отдано Джилле, он чувствовал сквозь мокрое платье ее тепло, словно жена несла в груди крошечное негасимое солнце. Наконец под грязью Лало ощутил твердую землю, а Джилла словно якорь удерживала его от напора ветра и воды.

Замызганные грязью, они не обращали внимания на вопросы окружающих и, прижимаясь друг к другу, улыбались ветру.

Внезапно лицо Джиллы омрачилось. Крепко сжав мужа в объятиях, она закричала Лало в ухо:

— Где дети?

— Во дворце с Вандой, — крикнул он в ответ. — Они в безопасности.

— Среди всего этого? — Его жена, нахмурившись, посмотрела на небо. — Я должна быть вместе с ними. Пошли!

Лало кивнул. Он выполнил свой долг здесь; бешенство реки заметно пошло на убыль. Но в небесах по-прежнему царила сумятица, и художник быстро проникся тревогой жены. Вместе с Ведемиром, поспешившим следом, они обошли озеро, в которое превратилась Караванная площадь, и зашлепали мимо пустынных прилавков базара.

К тому времени, как Лало и Джилла добрались до дворцовых ворот, растерянное смятение двух неразумных двухлетних Богов Бури уже угрожало причинить больший ущерб сердцу Санктуария, чем все водяные демоны Роксаны. Молнии вспыхивали почти непрерывно, и в воздухе чувствовался сильный запах озона. Внутренний двор дворца был залит лужами; через открытые двери первого этажа слуги-бейсибцы пытались швабрами выгнать воду.

Лало застыл на месте, растерянно оглядываясь по сторонам, а Джилла смотрела на него с выражением: «Ну, я же говорила!»

— Детская была на первом этаже. Куда же ее могли перевести?

— По крайней мере, дворец все еще на месте, — хмыкнул Ведемир.

Джилла, фыркнув, схватила спешившую мимо с ведром и шваброй пучеглазую особу женского пола и начала ее расспрашивать. Языковой барьер не оказался помехой — как только Джилла упомянула детей, горничная, побледнев, указала вверх и выскользнула из ее рук.