Роберт Асприн - Тени Санктуария

В «Распутном Единороге» медленно текла ночь. Медленно не в том смысле, что не было драк (они были), или было мало посетителей (с ними тоже все обстояло благополучно), нет, по-иному — словно размеренные шаги узника на пути к виселице, ибо Санктуарий умирал, а с ним клонился к гибели и «Единорог». Все больше людей с каждым днем покидало город, а те, кто оставались, становились все более отчаянными и порочными по мере углубления кризиса.

Отчаянные люди опасны, при малейшей угрозе они теряют человеческий облик, превращаясь тем самым в мишень для НАСТОЯЩИХ хищников, стекавшихся в город подобно волкам, предчувствуя легкую добычу. Всякий, обладающий крепкими ногами и хотя бы долей здравого смысла, уже давно бежал из Санктуария.

Таким размышлениям предавался рассказчик Хаким, сидя в таверне за чашей дешевого вина. Сегодня он даже не стал, как обычно, притворяться немного пьяным, внимательно прислушиваясь к разговорам за соседними столами. Хаким знал каждого из сидящих здесь, и ни за кем из них не было смысла шпионить, хотя притворяться безразличным тоже не стоило.

Завтра он покинет Санктуарий и отправится куда глаза глядят, в одно из мест, где люди легко расстаются с деньгами, а талант непревзойденного рассказчика оценят по достоинству. Хаким горько улыбнулся в ответ на свои решительные мысли, зная, что все это ложь.

Он любил этот павший город так же, как и ту твердую породу людей, которая в нем обитала. Природная, неиссякаемая жизненная сила поднималась в Санктуарии и уходила прочь под землю. Город был раем для рассказчика. Если Хаким все же покинет Санктуарий, у него останется довольно рассказов на целую… нет, на целых две жизни. Большие истории и маленькие рассказики, в зависимости от толщины кошельков слушателей. Эпосы о яростных битвах между воинами и волшебниками, крохотные повести о простаках, заслышав которые, не устоит сердце самого угрюмого из живущих. Все, от Принца-губернатора с его проклятой богом элитной гвардией до последнего из воров, были лишь зерном для мельницы Хакима. Даже направляй он действо сам, вряд ли бы актеры лучше исполнили роли.

В очередной раз подняв чашу с вином, рассказчик улыбнулся уже более естественно. Вдруг его взгляд упал на входившего в таверну посетителя, и рука застыла на полпути.

Культяпка!

Хозяин «Распутного Единорога» долгое время отсутствовал, не раз возбуждая у завсегдатаев пересуды о своей судьбе. И вот он снова здесь, собственной персоной, огромный как целая жизнь… ну, может, чуть меньше.

Прищурив глаза, Хаким наблюдал, как Культяпка ринулся к бару, хватая бутылку вина. Его привычные пальцы никак не могли совладать с пробкой. Не в силах больше сдерживать любопытство, старый сказитель вскочил со стула и с удивительной для его лет прытью ринулся вперед.

— Культяпка, — окликнул он пришедшего со всем дружелюбием, на какое только был способен, — приветствую твое возвращение.

Здоровяк выпрямился и повернулся, уставившись пустыми глазами на дерзкого.

— Хаким! — мясистое лицо неожиданно сморщилось в широкой улыбке. — Хвала богам, в мире все обстоит по-прежнему.

К удивлению рассказчика, Культяпка, вот-вот готовый разразиться рыданиями, шагнул вперед, намереваясь обнять старика, словно вернувшегося блудного сына. Отступая на шаг, Хаким поспешно поставил меж ними винную чашу.

— Тебя давно не было видно, — промолвил рассказчик, отбросив всякий намек на хитрость, — где ты был?

— Был? — глаза мужчины снова уставились в никуда. — Да, я отсутствовал. Сколько времени прошло?

— Больше года, — рассказчик был озадачен, но не собирался останавливаться с расспросами.

— Целый год, — пробормотал Культяпка. — Это похоже на туннель! Я был в туннеле. Это было… — он жадно хлебнул вина, наполнил в рассеянности чашу Хакима и начал свой рассказ.

Привыкший собирать сказания воедино из недомолвок и обрывков фраз, рассказчик быстро ухватил суть злоключений Культяпки.

Хозяин таверны был скован заклятьем чародея в лабиринте туннелей под улицами Санктуария. Сражаясь с собственным отражением, он убивал и падал мертвым сам день за днем, пока сегодняшним вечером внезапно не обнаружил себя целым и невредимым.

Пока Культяпка снова и снова повторял свою мрачную повесть, описывая холод металла и боль ран, Хаким сопоставлял эпизоды рассказа. Все сходилось.