Джордж Мартин: Воины

Он приподнял кубок, приветствуя Свейна, и осушил его.

На миг воцарилась гробовая тишина. Все понимали, что это либо оскорбление, либо вызов. Но вот все снова разразились ревом, затопали ногами и вновь принялись бросаться обетами. Ральф, который после первой чаши больше не пил, обратил внимание, что Свейн на своем почетном месте не сводит сверкающих глаз с Конна и что губы у Свейна гневно стиснуты. Ральф подумал, что, возможно, во время этого принесения клятв в Хельсингёре все они получили больше, чем хотели.

На следующее утро Конн проснулся на своей лавке в чертоге и вышел во двор помочиться. Голова у него гудела, во рту был отвратный вкус. Он плохо помнил, что было накануне. Отвернувшись от изгороди, Конн увидел, что к нему идет Сигвальди, вождь йомсвикингов, и улыбается во весь рот.

— Ну что ж, — прогремел он, — похоже, мы наобещали великих деяний вчера вечером, а? Но я рад, что ты с нами, малый. Поглядим, выйдет ли из тебя йомсвикинг!

Он протянул Конну руку, и тому ничего не оставалось, как ее пожать. А Сигвальди продолжал:

— Встречаемся в Лимсфьорде в полнолуние и идем походом на Норвегию. Это поможет выманить Хакона! Тут-то мы и узнаем, хорош ли ты в битве!

Он зашагал прочь, на другой конец двора, куда выбрались погреться на солнышке другие йомсвикинги. Ральф стоял у дверей в чертог.

Конн подошел к нему.

— А в чем я вчера поклялся-то?

Длинное, добродушное лицо родича осталось непроницаемым.

— Ты сказал, что поплывешь с ними, вызовешь Хакона Ярла на поединок и не вернешься в Данию, пока не сделаешься королем Норвегии.

Конн удивленно ахнул и сказал:

— Ну и дурной же я, когда пьяный! Однако это и впрямь великое дело, не правда ли?

— Я бы сказал, что да, — ответил Ральф.

— Ну что ж, — сказал Конн, — тогда возьмемся за него!

И они поплыли на север и принялись грабить Вик в Норвегии, где было достаточно богатств. Временами весь флот разорял одну деревню, временами они разделялись на отряды и нападали на усадьбы, расположенные вдоль фьорда, выгоняя людей и отбирая их имущество. Все золото, которое им попадалось, складывали в большой сундук, и Буи Большой охранял его, точно дракон. Остальное они съедали, выпивали либо отправляли в Йомсборг.

Уже несколько тяжело груженных кораблей ушло в Йомсборг, а о Хаконе Ярле не было ни слуху ни духу.

Они направились на север, по проливам между островами и побережьем, грабя по дороге все подряд. С каждым днем солнце все дольше оставалось на небе, и по ночам еле смеркалось, не давая уснуть более чем на час. Со всех сторон, над жидкой зеленью прибрежных лугов, земля вздымалась складками скал, одетых снегом. Они отошли подальше в море, чтобы миновать одетый тучами и терзаемый ветрами мыс Стад, и поплыли дальше, по-прежнему на север, но теперь забирая к востоку, нападая на всех, кого встречали во фьордах. Теперь они были в нескольких днях плавания от длинного пролива, ведущего в Трёнделаг, а Хакон все не оказывал сопротивления.

Мышцы у Конна ныли: он целый день греб навстречу яростному северному ветру и теперь стоял на берегу, разминая усталые руки и плечи. Солнце большим оранжевым пузырем висело над западным горизонтом. Небо горело яростным огнем, редкие полоски облачков над морем сияли золотой каймой. Темные валы набегали на гальку, разбивались и с рокотом отползали прочь. За кораблями — их было шестьдесят, — выползшими на берег, точно отдыхающие чудовища, мелькнула в волнах акула.

В медном сиянии долгого заката костры, разожженные вдоль берега, были почти невидимы. Над каждой ямой вращался большой окорок, полоски мяса и рыбы свисали с треног и вертелов, истекая жиром, который вспыхивал на угольях, и потому возле каждого костра стоял человек с чашей, заливая ожоги пивом. Конн увидел на берегу Сигвальди Харальдссона и подошел к нему.

Вождь йомсвикингов сидел на большом бревне, вытянув ноги, и смотрел, как его подчиненные вращают вертел. Рядом с ним сидел Буи Большой, у его ног стоял сундук с сокровищами йомсвикингов. Когда Конн подошел к ним, они подняли головы и посмотрели на него. Они пили из одной чаши, передавая ее друг другу, и Сигвальди шумно приветствовал Конна и протянул чашу ему.

Конн отпил. Пиво отдавало тиной.

— Скоро за нами явится Хакон.

Сигвальди хрипло хохотнул, хлопнув себя ладонями по коленям.

— Я же тебе говорил, малый, по доброй воле он с нами в драку не полезет! Нам придется добраться до самого Тренделага, чтобы выкурить его из норы!