Mara Palpatyne - Предпоследняя былина

– Оля, – шепнула я. – Оль, они Оксану ищут, а та в Охмадете…

Княгиня тихонько выругалась.

– Значит так, – сказала она. – Придется тебе, нареченная моя, двигать туда. Бери Оксану и скачи подальше от Стольного, а мы их тут придержим.

– Ты что?! Как я тебя брошу?!

– Ты не бойся за меня, я здесь в безопасности. Надо будет – призовем Дремлющих, они легионеров били и с исполинами разберутся. Тебе там куда хуже придется, особенно если учесть твою руку. Просто я доверяю это только тебе, понимаешь? – она глянула на меня такими глазами, что мне, впервые в жизни, захотелось разрыдаться. – Так что будь осторожна, хорошо? Я пришлю тебе подмогу, как смогу. Давай, любимая!

И поцеловала меня коротким, солоноватым поцелуем.

Но, прежде чем Виталия взяла меня за руку, чтобы перенести в Охмадет, в нос ударил резковатый запах незнакомых духов. Юлия, каким-то чудом внезапно оказавшись рядом, приподнялась на цыпочки и выдохнула мне прямо в ухо:

– Валькирия, позаботься о Терни. Позаботься о ней, пожалуйста. Я очень виновата, но сейчас не могу ничего объяснить. Ни вам, ни ей. Пожалуйста…

А потом Вита переместила меня к Охмадету.

…а точнее, в его бойлерную – телепортация была как-то связана со стихиями. В Охмадетском монастыре царило оживление, персонал готовился к бою. Значение Охмадета велико – здесь и лечат, и учат ведьм – целительниц, и изучают новые и древние способы целительства, да и ведовства в целом. Он вообще считается родиной ведовства, именно в этих древних стенах обучались самые первые волхвы и ведуньи.

Эх… мне было плохо без Терни. Хотя, конечно, он присягал витязю Виктории, а на Церемонии я передала невесте все свои звания, так что теперь я просто Виктория, нареченная Княгини Ольги. Вот он и ушел со Смертоносцами, и я, по крайней мере, за него не беспокоилась – ребятам Алеши доверяла, они его в обиду не дадут, да и сам Терни не лыком шит. Но мне все равно остро не хватало его. К тому же, я чувствовала, что ему также нужна моя поддержка. И что имела ввиду эта "поверенная", холера ясна? Виновата? В чем?

Псья крев, до чего же плохим витязем была я для своего фамилиара! Мне было грустно и очень стыдно. Но глаза боятся, а руки – делают. Кое-как я узнала, где находится Оксана, помчалась за ней и, ворвавшись в келью, велела собираться. Оксана не задавала вопросов, молча и быстро переоделась в дорожное и пошла за мной. Нас никто не останавливал, ведь каждая ведьма видела знак нареченной, появившийся у меня после церемонии.

Я реквизировала пару крепких черных арабийских пуссикетов, оседлала того, что покрупнее, а Оксана тем временем сноровисто проделала то же со вторым. Причем, если мой артачился, то ее стоял смирно, как заправская лошадь. Мы вышли из ворот, и подошли к внешней коновязи.

– Дайте нам два двойных дорожных баула, – обратилась я к местному конюху. – Именем моей невесты.

– Одну минутку, пожалуйста, – ответил тот. – Я сейчас принесу.

– Можете не особо торопиться, – раздался внезапно насмешливый, и к тому же чертовски знакомый голос. – И одного баула, я думаю, будет довольно.

Их было трое. И при них были фамилиары.

Крылатый пуссикет рыл лапой землю и рычал, словно страдая от застарелой болячки; его крылья приподнимались и опускались. Два ящера живыми склизкими грудами громоздились ошую и одесную его. Над всем этим парила здоровенная чайка.

Ну и хозяйки их, конечно же, были тут как тут. Нахмуренная Женя, спокойная, как камень, Карина, и какая-то растерянная Лена.

– Привет, девчонки, – я постаралась казаться спокойнее. – Где Катьку потеряли? С ней все в порядке?

– Она устала, – сказала Карина. – Мы отправили ее отдохнуть.

– Ну а сами-то что здесь делаете? Насколько я знаю, вас направили в Порт…

– Знаешь, Вика, – резко сказала Женя. – Некогда одна Валькирия решила стать простым Витязем, и ее никто особо не карал за это. Вот мы с девочками посовещались и тоже решили последовать ее примеру.

– В такое время? Это, знаете ли, попахивает… – впрочем, мне уже все стало ясно. Хотя бы по тому, что вся троица держала руки на копьях.

«Ну и хорошо, что здесь нет Терни», – внезапно подумала я. Никто ничего не поймет, когда они бросятся в атаку. И на помощь вряд ли стоит рассчитывать.

– Дезертирством? – ухмыльнулась Женька. – Называй это как хочешь. Лично я называю это дальновидностью.

– А мне пофиг, – отвечаю. Я тянула время, проделывая одну штуку. Рука у меня, конечно, не двигалась, но Вита многому успела меня научить. Сейчас я тянулась к пламени в котельной, вбирая в руку его естество: – Валите на все четыре стороны… Проехать только дайте.