Mara Palpatyne - Предпоследняя былина

– А ты знаешь, что они спят в одном кабинете даже? Представляешь? Да чтобы Княженка кого-то к себе впускала в любое время – не было такого! А еще… Мне сестрица рассказывала, что они в парке вдвоем бегали и катались в опавших листьях! Ну, он-то ладно, но Кудрявая!!!

– Вы врете все!!! – не выдерживаю и вылетаю из-за угла, – Да как вы можете! Пичуги мелкие, неблагодарные, бессовестные!!! Она… Она добрая, хорошая и нежная! А вы… Вы…

Передо мной сидят две канарейки и с интересом рассматривают мою шерсть, не обращая внимания на слова.

– Глянь-ка, сестра, а он и правда симпатичный. Малыш, знаешь, ты такой миленький… Наверное, хозяйка такого выбирала, чтобы сделать из тебя домашнего звереныша…

– Неправда… – говорю чуть тише, – Моя хозяйка – Валькирия… Ей не нужен домашний зверек.

– Да ну? – они синхронно наклоняют головки влево.

– Да!

– А как же Анастасия с ее кошкой?

– Не знаю такой! – отчаянно открещиваюсь от незнакомого имени.

– Гляньте на этого фамилиара! Какая же твоя хозяйка Валькирия, если ты Десятку не знаешь? – птички взлетают и начинают обидно смеяться.

– Неправда! Неправда! Моя хозяйка – Виктория, Тринадцатая Валькирия!

– Неудачница она! Неудачница! И ты – неудачник! Малыш-фамилиарчик!

Я разворачиваюсь и бегу обратно в кабинет.

Неправда, неправда! Моя хозяйка – самая лучшая, самая умная, самая добрая! И Кудрявая… И Кудрявая… Где же ты? Почему… Почему ты ушла тогда, когда нужнее всего? Это же неправда! Я – не домашний зверек! Я – не игрушка! Правда? Правда ведь?!

…

Мне снится сон. Я даже понимаю, что это сон. Мы идем за руку с Кудрявой по осеннему парку. Только она – человек. А я? Беспокойно опускаю глаза и вижу вполне человеческие руки. Значит, и я – человек.

– Малыш, тебе нравится осень? – вдруг спрашивает она.

– Мне нравишься ты.

Тогда Кудрявая останавливается и кладет мне руки на плечи.

– Знаешь, малыш… У тебя очень красивые глаза. Так бы и смотрела в них, не отрываясь.

– У тебя тоже… Красивые… Как солнышко, – смотрю ей в глаза, а они – янтарные, совсем янтарные, и смеются, и сияют, то ли отражая солнце, то ли сами становясь им.

– А еще от тебя тепло… Обними меня, только покрепче, – просит она.

– А ты… Ты тоже будешь обнимать меня? Тоже крепко-крепко? – зачем-то спрашиваю.

– И обниму. И поцелую. Хочешь, поцелую тебя?

– Хочу. Очень хочу. Я… Знаешь, Кудрявая, я, наверное, люблю тебя.

– Юлия. Называй меня Юлией, – просит она и мягко целует меня прохладными губами.

Покинув дворец, я оседлала Пушинку и отправилась в казармы. Казармы Валькирий размещались в огромном старом доме, примыкающем к совсем уж древнему храму. Дом во время Конца Света почти не пострадал, только мансардный этаж снесло почти полностью. На первом этаже была конюшня и помещения фамилиаров; хотя тех, кто поменьше, вроде Баст и Пуры, а тем более птиц, разрешается держать в блоке. Так что внизу расквартированы только Фрагурак, два ящера Шестерки, саблезубый крылатый (но нелетающий) лев Двойки и Дивус – олень Двеннадцатой. Располагаются все они в двух просторных помещениях, при этом келпи обитает вместе с Дивусом, а твари Карины и Жени расквартированы строго напротив.

Теоретически, Этерну тоже должны были выделить где-то там место. Но фактически, после демарша Аглаи, которая поселила свою лисицу у себя, потому что атмосфера обоих фамилиарен той не подходила, я твердо решила, что Этерн останется при мне. На каждом из оставшихся двух этажей была кордегардия – здесь мы хранили оружие и доспехи, и два блока по три комнаты. На втором этаже справа обитали Двойка, Одиннадцатая и Шестерка, слева – Единица, Восьмерка и Тройка. Выше жили одесную – Девятая, Десятая и Двенадцатая, слева – Четверка, Пятерка и Семерка. А в оставшейся части мансарды жила я.

Пустив Пушинку пастись на лужке во дворе казармы, я вскочила на стену. Не хочу пользоваться главным входом, слава Творцу, у меня есть свой, так сказать, эксклюзивный доступ к казармам.

Пробежала по стене, заскочила на карниз. Там сидела Баст и глядела на меня своими янтарными глазами. Я подмигнула кошке, та муркнула и отвернулась. Настя, выходит, дома. Что ж, вполне логично.

Цепляясь за железные скобы, старинные, как само здание, я забралась к себе на балкон. Точнее, не то, чтобы это был именно балкон, это – разрушенная комната, но я ее считала своей персональной лоджией.

Мои "апартаменты" меньше, чем у других Валькирий; зато есть этот балкон и собственная небольшая кордегардия. Остальное стандартно – спальный бокс, тренировочная, кухня и санузел.