Павел Сэкке - Лабиринт силы

Чернокнижник оттолкнулся руками от ноги адепта, плавно пролетел несколько метров и приземлился, замерев в низкой стойке.

— Ты даже научился управлять этим! Да ты талант! Только вот сила — это не всё, дурак. Необходимо уметь её применять! Имодзуру!

В руках бывшего выпускника Школы Сёгакко зазмеилась огненная плеть. Почти белый хлыст, состоящий из жгучего пламени, перед которым не устоит ничто. Хаш об этом знал совершенно точно. Доко несколько раз взмахнул своим оружием для пробы, а затем обрушил на замешкавшегося Кэйрана.

Хаш не врал, когда говорил об изменениях. Он с пользой потратил недели после спарринга. Адепт тренировался. Он скрупулёзно восстановил своё состояние тогда, на реке. Сделал выводы. И смог снова вызвать удивительную трансформацию своего тела. Далеко не столь сильную — объём Ци увеличивался от силы на треть. Затем у юноши это получилось снова. И опять. На сегодняшний день Кэйран худо-бедно мог управлять странным даром. Возможно, оно к лучшему — при частичном всплеске Хаш мог осознанно действовать.

Именно это спасло адепта от вёрткой огненной плети. Парень отскочил в сторону, перекатился по полу и замер метрах в десяти от Доко, внимательно наблюдая за его действиями.

Чернокнижник замолк, прищурился, обдумывая что-то и ударил. Просто, честно и открыто. Хаш удивлённо отступил в сторону, не понимая манёвра противника.

— Дурак, — констатировал последний из Гэнканов.

Пламя плети на мгновение вспыхнуло ярче, словно к нему притёк свежий воздух. Кэйран смутно что-то заподозрил, рванулся назад, но оказалось слишком поздно. Чернокнижник пустил по плети "воздушную волну".

Оружие тут же исчезло, погасло, но адепта с чудовищной силой ударил в грудь сжатый до состояния камня горячий воздух. Рёбра, находившиеся в плачевном состоянии, не выдержали. Когда Хаш остановил движение и замер, отброшенный ударом почти в то же место, что и после первой атака, то почувствовал, как осколок кости пробивает лёгкое. Юноша закашлялся, с чудовищными хрипами, бульканьем, разбрызгивая кровь вокруг себя. Чернокнижник захохотал.

— Ка же ты жалок. Какой же ты слабак. Твой товарищ, — Доко кивнул в сторону неподвижного Йору. — Ухитрился ударить так, что мне пришлось потратить половину своей Ци на восстановление. Кстати, отличный дзинтай, совершенно мне незнакомый. Жаль, умрёт вместе с ним. На тебя, с твоим удивительным всплеском силы я расходовал всего лишь треть силы. Треть! — Гэнкан вскинул указательный палец.

Сказанное доходило до сознания Хаша с трудом. Багровый туман растворился без остатка, адепт чувствовал — жизнь уходит.

— Ты рос, окружённый заботой. Тебя тренировали лучшие учителя клана. Тебя опекала сама учитель Аки. Я всего добивался сам. Сирота. Наследник мёртвой семьи. Я добился всего сам!!! — последние слова Доко проорал, лицо при этом исказилось до неузнаваемости. — Твой друг Когаку мог бы понять меня. Он тоже искал силы. Но он не смог пойти до конца. А я — смог!!! — чернокнижник снова сорвался на крик. — Но им нужен ты!!! Что, что в тебе такого, чего нет у меня, ничтожество?!!!

Затем эмоции улеглись. Доко принял расслабленную позу, скрестил руки на груди.

— Не обвиняй меня в жестокости или бесчеловечности. Слабые — игрушки, жертвы, пища для сильных. Природа знает много законов. Закон силы — один из них. В каждом из нас есть животное, которое требует обходиться с теми, кто слабее, как с мусором. Это натурально.

Тот, кто слабее меня, заслуживает только моего презрения, — чернокнижник выразительно посмотрел на Кэйрана. — Я не знаю целей, которые преследует учитель Аки. Тем более, я не знаю целей учителя Гихана. Но мне поставили задачу — заставить тебя раскрыться или убить. Я с самого начала знал исход этого боя. Пришло время закончить. Пришло время тебе — умереть, а мне — взять то, что учителя припасли сильнейшему. Мне. То, чего не смог получить ты.

Короткий, сочный шлепок стал точкой в монологе Гэнкана. Что-то вязкое, хлюпнув, размазалось по затылку Доко. В зале тут же разлился терпкий хвойный запах. Для Гэнкана такой поворот событий стал совершенной неожиданностью, шоком. Он начал оборачиваться, с выпученными глазами и приоткрытым ртом, как раз в этот момент второй комок грязно-жёлтой гадости поразил голову чернокнижника, залепив половину лица.

Хаш перевёл взгляд и увидел Амидо, сидящего на корточках у разбитой "еловой бомбы". В руках Талахаси сжимал две тоненькие, почти невидимые лески, уходившие к Доко.