Юрий Белов - Четвертый вектор триады

Где взять твердость, чтобы не утратить Веру?

Где взять силы, чтобы не потерять Надежду?

Где взять чистоту, чтобы не предать Любовь?

И где взять друга, чтобы было с кем помолчать обо всем об этом???

Все-таки что-то не так. После смерти должно быть все иначе. Может быть, не смерть? Тогда что же?»

«Почему Bay не ушел? Ведь ясно же было, что мне конец! Кровь никак не останавливалась, да и троллей — как грибов после дождя. Кричал же ему — не послушался! Не захотел меня бросать, хоть и знал, что я от Ксаны не отойду! Четверо их в него вцепилось? Нет, пятеро, наверное. Массой задавили, сволочи… Сначала Гвалт, потом Bay…

И Ксана.

Ей-то за что все это?

Мне — ясно за что. За грех первородный, за Гордыню. А она? Неужели я ее за собой потянул?

Нет! Просто судьба у нас общая. Да и не только у нас двоих… Я не удивлюсь, если Виолка со своим парнем где-то здесь.

Во всяком случае, мне там внизу без Ксаны делать было бы нечего.

Справедливости ради нужно сказать, что я не поддавался. Просто кинулись они одновременно со всех сторон. Не в эту секунду, так через пять минут я бы все равно кровью истек. Так уж лучше с ножом в сердце… Как Ксана.

А шута они первого кончили. Не посмотрели, что на них похож…

Странные все-таки у меня предчувствия… Кажется мне, что ничего еще не закончено, что это только начало. И страха нет, и тоски.

Эх, лютню бы! Правда, все равно играть нечем… Что ж, стихи писать я еще не разучился. Как там было у кого-то из великих?

Там, же

Тогда же

«Наконец-то! Кто здесь?»

«Я не знаю, кто я теперь… В недавней жизни меня звали Алекс… Кажется, я был знаком с тобой?.. Не помню… Хотя нет! Ты — Ксана?»

«Да. Послушай, это действительно смерть?»

«Не знаю… Может быть, и нет… Есть такая притча: „Мудрец спал и видел себя во сне бабочкой. Потом он проснулся и подумал: «Кто я, человек, который — видит себя во сне бабочкой, или бабочка, которая видит себя во сне человеком?..“

«Ты хочешь сказать, что я сплю? Если бы ты оказался прав! Но нет, теперь я ясно помню: шут ударил меня ножом в спину… А ты помнишь казнь? Ты дрался с палачом на эшафоте, а потом прилетели люди на драконе, и на вас бросились полчища троллей! Помнишь? Ты держал Виолу за руку, а она немного хромала…»

«Довольно! Я ПОМНЮ ВСЕ ЭТО! И еще я помню, как ее убили… За минуту до меня!»

«Прости… Я не знала… Значит, Олегу теперь совсем плохо: и я, и Виола… Я все-таки думаю, что мы умерли… Очень уж пусто все. Хотя нет! Слышишь? Кто-то приближается!»

«Меня зовут Летта! Вы тоже ничего не видите, или вместе с глазами мне выжгли зрение?»

«Мы тоже ослепли. Темно, как в чреве дракона».

«Летта, как ты думаешь, мы живы?»

«Лично я жива. Весь вопрос, та ли это жизнь…»

«Ты тоже ударилась в философию! А я просто хочу понять: увижу я его еще или нет? Я так хотела родить ребенка… А теперь, что теперь???»

«Не плачь. Что бы ни было, но события сдвинулись с мертвой точки. Мне кажется, я слышу сразу два новых сознания. Только не падай в обморок…»

«Олег!!! Я здесь! Я — Ксана!..»

«Здравствуй, любимая! Почему столько слез в твоих мыслях? Мы вместе, а значит, не все так плохо. Со мной Виола. Мы услышали друг друга уже давно. Она тоже считает, что не все потеряно».

«Виолка! Ты простишь меня, правда?»

«За что, Алекс? Ты здорово дрался! Просто их было слишком много… Я так любовалась тобой… Ты не знаешь, зрение вернется к нам?»

«Есть у меня одна гипотеза, но сначала я бы хотел выслушать твоего брата».

«Что может сказать странствующий менестрель? У меня в сознании крутится отрывок песни: „… все же конец наш — еще не конец: конец — это чье-то начало!“ На данный момент я скорее жив, чем мертв. Привет, Летта. Я часто вспоминал тебя. Мне всегда казалось, что нас связывает нечто большее, чем мимолетное приключение! Я оказался прав. И Ксана сразу прониклась к тебе дружескими чувствами. Верно, Ксана?»

«Да. При других обстоятельствах я была бы счастлива встретить всех вас. Но сейчас все слишком страшно. Я не могу избавиться от мысли, что мы все мертвы! Правда, вот Алекс считает, что мы спим…»