Вольф Белов: Волчицы

— Меня Егором зовут, — решил завязать знакомство парнишка.

— Знаю, — без всякого энтузиазма ответила Настя. — Слышала уже.

— А ты чего такая кислая? — спросил Егорка. — Обидел кто? Или село наше не нравится?

— А чего хорошего в вашей деревне? Грязь одна, пыль да елки. Комары вон летают. И воняет. Что это? Навоз, что ли? — Настя поморщилась. — Ни театра тут, ни кино. Глухомань.

— Грязь только весной и осенью, — возразил Егорка. — Летом у нас хорошо.

— Да уж, — Настя скривилась. — Могу себе представить.

— Да ты чего?! — обиделся за свое село Егорка. — Тут знаешь, какая красотища?! К нам даже из города туристы отдыхать приезжают. И грибы тут, и ягоды. А рыбалка какая! А кино у нас есть — кинопередвижка приезжает, каждые выходные в клубе фильмы крутят.

— Егорка! — окликнул его с машины Строев. — Хорош лясы точить! Забирай коробку.

Тем временем у забора собрались любопытные соседи.

— Глянь, Колька своих привез, — переговаривались они. — Вон дочка его стоит. Хороша девка, красавицей вырастет.

— А жинку его видали? Учительша новая. Ух, какая краля, очуметь можно.

— Ты б только на баб и глазел. Мало тебя твоя Нинка лупила!

— Глянь-ка, и отец Василий тут. Неравнодушен батюшка к делам мирским.

— Стрижет поп души заблудшие! — хохотнул кто-то.

— Окстись, охальник! — осадила дерзкого скрюченная бабка Агафья.

— Эй, дядя Степан, помощь нужна? — спросили из толпы.

— Вы б еще позже пришли, — отозвался Строев. — И без вас уже справились.

Он передал Наскокову последнюю коробку и довольно проворно спустился с кузова.

— Ну ты даешь, дядя Степа! — хохотнул Борька. — С твоей-то ногой скачешь как горный, извиняюсь, козел.

— Сам ты козел, — беззлобно огрызнулся Строев. — Брешешь без продыху, пес рыжий. Язык у тебя без костей.

Борька снова заржал.

— Спасибо, мужики, — поблагодарил помощников Сиверцев.

— Никола, обмыть бы надо, — предложил Борька. — А то не по-людски как-то.

— Само собой, — кивнул Сиверцев. — Только вечером, мужики. Часикам к семи подтягивайтесь. Все приходите! — крикнул он односельчанам, облепившим забор.

Вечером огневцы друг за другом потянулись к дому Сиверцевых. Первым примчался Борька со своей гармонью.

Пользуясь теплой погодой, стол организовали прямо во дворе под открытым небом. Из досок наспех сколотили длинные столы, покрыли их скатертями и простынями.

К семи часам весь двор уже был забит односельчанами. Пришли поздравить новоселов и председатель колхоза Сергеев, и Мария Федоровна, директор школы.

Многие огневцы помнили большую семью Сиверцевых, многие в свое время учились с Николаем, вместе в детстве бедокурили. Большинство гостей пришли с подарками, бабка Агафья даже принесла гуся.

— Да куда же я его дену, бабушка?! — попробовал было отказаться хозяин дома.

Но старуха не желала ничего слушать:

— Бери, милок. Какое хозяйство без живности? Бери, не сумлевайся.

Сиверцев передал гуся жене. Попав в руки женщины, птица вдруг забила крыльями, загоготала и едва не вырвалась.

— Испугался, — объяснила бабка Агафья. — Привыкнет еще. Дай-ка, милая, я сама его в загон определю.

Строев вручил хозяину дома длинный сверток. Сиверцев развернул тряпку и извлек на свет карабин.

— Узнаешь? — спросил Строев.

— Как же, дядя Степан! Отцовский!

— Отец твой, как уезжал, просил сберечь. Вот и сохранил. Держи, владей.

— Надо ли? — скептически спросила Наталья, с неодобрением глядя на оружие в руках мужа.

— Надо, хозяйка, — ответил Строев. — В наших краях это необходимо. Места у нас глухие, а в лесах не только зайцы водятся.

— Забыла уже, кого дорогой встретили? — спросил жену Сиверцев. — Мы ведь, дядя Степан, рыжеухого видели.

— Да ну?!

— Точно. Колесо я пробил, в лесу мы встали. Только я запаску поставил, инструменты начал собирать, будто спиной почувствовал, обернулся, а он сзади на обочине стоит. Действительно серьезный зверь, матерый. Наталья вышла из кабины ко мне да Настя проснулась, он как увидел, что я не один, так и убежал.

— Вот потому ружьишко в доме никогда не помешает, — наставительно произнес Строев. — А разрешение тебе, Коля, потом участковый оформит. Бог даст, мы с тобой еще по лесу походим.

— Никола! Чего ждем-то?! — окликнул Сиверцева из-за стола Борька. — Водка стынет!

Под общий смех все расселись за столы. Строев произнес незамысловатый тост о возвращении блудного сына в родные края, все выпили, дальше праздник новоселья покатился сам собой.