Творцы судьбы

В таких же как у меня доспехах, такого же роста, с таким же мечом и щитом в руках. Худощавый, лицо из углов и теней, глаза ярко-синие... он повернулся ко мне и вопросительно посмотрел.

- Они - враги. Прошу, защити меня.

- Пал, ну зачем? Черт, у нас тебе будет лучше, прокачку до сотого мы обеспечим, если хочешь продать чара - найдем...

Клинок скользнул вперед, к цели. Я остался наблюдать.

Первый раз о призываемом божественном мстителе я услышал еще когда некий неосторожный любитель унижать новичков гонялся за мной по окрестностям города. Тогда у меня просто не хватило веры, чтобы призвать вот это неуловимо-быстрое существо, гоняющееся сейчас за змеелюдом, попутно отбивая атаки северян и сильфа. И хорошо, что не хватило... а может плохо, черт его знает. Клинок всегда равен по силе врагу, против которого его вызвали. Клинок неуязвим. Клинок дает защиту от любой угрозы призвавшему. Клинок забирает свою цену - три единицы веры. И существует только минуту.

Судя по всему, эти четверо были в группе, и не ожидали, что я пойду на крайние меры. Сейчас призванный мной снежно-синий призрак был вчетверо сильнее любого из них, и они не были готовы противостоять такому противнику. Змеелюд пытался подлечивать, но каждый удар Клинка снимал по трети жизни противника. Первым рассыпался темными хлопьями сильф, затем попал под выпад высокий северянин. Второй боец прикрыл собой змеелюда, и три удара сдерживал какой-то танковой абилкой, после чего Клинок просто перепрыгнул его, ударив сверху. И рассыпался облаком искр. Ну вот всегда так.

- Хорошая попытка, пал. А теперь моя очередь!

Стрела ударила змеелюда в горло, на три секунды лишив возможности произносить заклинания. Этих трех секунд стражникам хватило с лихвой, пусть гильдеец и был высокоуровневым, зато стражников было много, и под градом относительно слабых, зато частых ударов и без того раненый он быстро сдался, похоже, даже не пожелав защититься, и рассыпался, как и сильф, жирными черными хлопьями. Надо будет потом посмотреть, что это значит.

- Брат паладин? С вами все в порядке?

- Не совсем, сержант. - Стражник был смутно знаком, кажется, я видел его пару раз в охране дальних туманок. - Почему я не отмечен знаком убийцы? Пусть и завязал драку не я, но закон... не понимаю.

- Так, как же можно? Это же Клинок... вот же дала судьба увидеть. Что, очень плохие людишки?

- Неприятные.

- Хм. Ну, вам, брат паладин, виднее. Но если богиня позволила вам свершить это, то как же мы можем судить такой поступок?

Ясно. Убийство посредством Клинка считается совершенным неписью, я даже подлечить стражников не успел, не то что ударить.

Огляделся. Стражники строились на дороге, обсуждая стычку, сержант рассматривал с деловым видом карту, не обращая внимания на четыре кучки, оставшиеся после боя.

- Добыча.

Однако. Триста сорок два золотых?!

Мда, а понтов-то, "старшие кланы, высокие уровни" - туфта, голимые любители. Где вторая группа в лесу? Где наемник-стрелок на подстраховке? Почему в карманах перед боем деньги? Расслабились в песочнице? Зря, ребятишки, зря. Уровень, он не все решает.

- Сержант, от этих болванов осталось немного золотишка. Разделите среди ребят.

Отсчитал сотню, и не слушая благодарности задействовал амулет. Хватит, надышался.

Сойдя с круга привязки в храме подошел к алтарю.

Меню.

Ну да, чудес не бывает. Веры осталось только четыре пункта. Хорошо хоть репутация не упала. Так, двадцать свободных очков? Четыре в интеллект, и все остальное в силу, для компенсации. Хорошо, что тогда не потратил. И как кстати меч с интой оказался! Словно ворожит кто-то...

Инвентарь.

Сухарик. Я положил его на белый камень.

- Думаю, брат паладин, это не самый лучший дар Ей.

Я оглянулся на священника. Тот улыбнулся, и покачал головой.

- Наша госпожа богиня. Ей подобает золото, драгоценные трофеи, предметы силы.

Теперь я посмотрел на витражи. Лица богини нигде не было видно, только фигура. Вот она идет за своей приемной матерью, вот ведет армии, здесь уходит от своих бойцов, признав прежний путь ложным. И словно бы оглядывается, ожидая, что ее воины пойдут за ней.

- Я веру в вас принять на веру рад, и приговору внемлю без укора. Прими, старшая, этот сухарик. Он ни разу не драгоценен, просто он память о хорошем дне. Ну и еще он ржаной, с тмином. Самое то погрызть на сияющем троне в небесных чертогах.

Сухарик рассыпался пылью, тут же унесенной ветром куда-то вверх.

- Дар принят, брат паладин. - Священник помолчал. - Вы удивляете меня все больше.