Н. К. Джемисин - Сто Тысяч Королевств

Сиэй дремал, свернувшись калачиком, в большом кресле рядом с кроватью. Увидев меня, он встал и уселся рядом. В лунном свете его зрачки казались огромными и круглыми, как у встревоженной кошки.

Я молчала, а он потянулся и уложил мою голову к себе на колени. Я закрыла глаза, он гладил меня по волосам. Как чудесно… а потом он запел колыбельную, которую я когда-то слышала во сне. Мне стало тепло и уютно, и я уснула.

Скажи мне, чего ты хочешь, спросил меня Ночной хозяин.

Я хочу, чтобы мир изменился к лучшему, ответила я.

Но кроме того…

Утром я рано встала и пошла в Собрание — хотела поспеть до начала заседания, чтобы встретить Рас Ончи. Но я увидела не ее, а Уохи Убим, вторую знатную женщину, представлявшую Дальний Север. Она спускалась по широкой, обрамленной колоннами лестнице. Я торопливо представилась и задала свой нетерпеливый вопрос.

— Ох, — пробормотала она.

И я тут же все поняла. Потому что глаза у нее стали жалостливые и печальные.

— Так ты, выходит, не знала. Рас умерла во сне ровно две ночи назад.

Она вздохнула:

— Я до сих пор не могу свыкнуться с этой мыслью. Но, увы, она была уже в возрасте…

Я пошла обратно в Небо.

Я ходила по коридорам и размышляла о смерти.

Слуги кивали мне, приветствуя. Я кивала в ответ. Придворные — в том числе и равные мне по положению чистокровные — либо делали вид, что меня не замечают, либо глядели с откровенным любопытством. Видно, по дворцу быстро разнеслись вести, что я более не могу считаться претендентом на наследство. Симина разделала меня в пух и прах. Они рассматривали меня, и некоторые взгляды были откровенно враждебными. Я все равно склоняла голову в приветствии. Пусть они выглядят мелочными и ничтожными, не я.

На нижних уровнях я обнаружила Теврила. Он стоял на затененном верхними этажами балконе, поигрывал планшетом и любовался пробегающей по небу тучкой. Я дотронулась до него, он виновато подскочил и чуть не уронил планшет в забалконную пропасть. Судя по всему, он думал обо мне, а я застала его, беднягу, врасплох.

— Бал начнется завтра на закате, — сказал он.

Я подошла к перилам и встала рядом с ним. Вид отсюда открывался потрясающий, а его присутствие утешало.

— И продлится до утра следующего дня. Такова традиция. Бал предшествует церемонии передачи власти. Завтра новолуние — и некогда эта ночь считалась священной для последователей Нахадота. Вот почему они празднуют именно в новолуние.

Мелочные, подлые твари. И Итемпас такой же.

— Сразу после окончания бала Камень Земли отправят через центральную дворцовую шахту в церемониальный зал. Он находится в шпиле над зимним садом.

— Ага. Я слышала, как ты предупреждал об этом слуг. Еще на прошлой неделе.

Теврил смущенно покрутил в пальцах планшет:

— Да. Считается, что если находишься рядом недолго, ничего не случится, но… — Он пожал плечами. — Это вещь, которая принадлежит богам. Лучше держаться от нее подальше.

Я не сумела сдержать смех:

— О да!

Теврил странно посмотрел на меня, на губах заиграла неуверенная улыбка:

— Ты выглядишь… довольной.

Я пожала плечами:

— Я не склонна к самоедству. Что сделано, то сделано.

Этой фразе меня научил Нахадот.

Теврил беспокойно поежился и нервным жестом отвел с лица разлетевшиеся от ветра пряди волос.

— Мне… сказали, что на перевале, ведущем из Менчей в Дарр, собирается армия.

Я сцепила пальцы и долго смотрела на них. Во мне все кричало, кричало в голос, но я не давала этому крику выплеснуться. Симина все продумала. Если я не выберу ее, она — без сомнения — оставила для Гемида исчерпывающие инструкции. Никого не щадить. Гемид, конечно, мог напасть и начать убивать направо и налево и после освобождения Энефадэ, но я рассчитывала на то, что людям во время очередной Войны богов быстро станет не до битв. Сиэй пообещал, что в начавшейся мясорубке Дарр не пострадает. Но я не очень-то доверяла этому обещанию. И все же это лучше, чем ничего.

Я в сотый раз подумала — а не пойти ли за помощью к Реладу. И в сотый раз отвергла эту мысль. Люди Симины уже выступили, она приставила нож к горлу Дарра. Если я во время церемонии изберу Релада — сумеет ли он вмешаться до того, как этот нож нанесет смертельную рану? Нет, я не доверю будущее своего народа человеку, которого даже уважать не могу.

Только боги способны мне помочь.

— Релад не выходит из своих комнат, — проговорил Теврил — видно, думал о том же, что и я. — Никого не принимает, не впускает. Даже слуг не впускает. Один Отец Небесный знает, что он там ест — или пьет. Чистокровные заключают пари на то, что он перед балом покончит жизнь самоубийством.