Сергей Девкин - Дзи. Чужая судьба.

Три десятка солдат из числа родовых воинов и офицеров, ехавших позади, выглядели не менее браво, а вот у подавляющего числа остальных всадников внешний вид был весьма посредственным. Большинство лошадей были грязными и нечесаными, так, как будто их гнали через степь без продыху последние дней десять с непонятной никому целью. Люди выглядели такими же усталыми и злыми. Угрюмые манериты и тидани, замыкавшие шествие смотрелись особенно колоритно, заставляя зрителей разом вспомнить о популярных в центральных провинциях байках о грубых степных варварах.

Ли и уцелевшие офицеры стражи взирали на всю эту картину со смешанными чувствами. Гьянь явился в Ланьчжоу чуть ли не как освободитель, в то время как многие считали, что его уход из города вместе со всеми новоприбывшими войсками существенно увеличил число жертв осады карабакуру. Поглазеть на все это выбрался даже командир Ногай, нахально удравший из госпиталя вопреки воле лекарей. Анто еще под утро отправил гонца с вестью о своем скором прибытии, а также о том, что его ертаул уже обменялся приветствиями с ертаулом пешего войска, двигавшегося от Сычуяня.

— Ну как же, — усмехался Ногай, глядя на вереницу потрепанных конников. — Разве он мог войти в Ланьчжоу вторым? Только первым. Великий победитель карликов не может уступить место какому–то резерву, присланному уже после того, как он завершил всю основную работу и блестяще справился с поставленной целью.

Слышавшему его Ли захотелось лишь выругаться. Дзи не понимал, зачем нужно было мучить и торопить воинов, некоторые из которых явно были легко ранены. Точнее, теперь он понимал, что это можно сделать из–за гордыни или желания личной славы, но принять это по–прежнему не мог.

Все должно было завершиться во дворе гарнизона, куда Анто соизволил направиться. Ли хотел просто подойти к тайпэнам Императора и, не вступая в беседы, быстро и четко доложить о том, что и когда он сделал, после чего просто передать меч истинным вассалам Избранника Неба и смиренно принять свою участь. Присутствие лишь солдат и офицеров могло гарантировать, что не возникнет никаких волнений, а все традиционные правила будут соблюдены в приемлемых рамках.

Но Гьянь начал говорить первым, еще даже не спустившись с коня, и сразу же отбил у Ли всякую охоту возвращаться к первоначальному сценарию.

— Вы, как я понял, снова открыли военные склады для простонародья, тайпэн Хань? — начал Анто в своей неприятной надменной манере.

— Этого требовала ситуация, — холодным тоном откликнулся Ли.

— Не вижу связи. Особенно, учитывая положение. Вам следовало экономить припасы, а не раздавать всем желающим. Жаль, что предыдущие уроки не пошли вам на пользу.

— Я не следую дурным урокам.

Лицо Анто исказилось от гнева.

— И вы опять начали вооружать крестьян и рабочих?

— Это было нужно для обороны города, и для их защиты.

— Они простолюдины!

— Прежде всего, они подданные Империи!

Спор между тайпэнами мгновенно привлек к себе внимание окружающих. Офицеры стражи и войсковых отрядов, десятники и многие солдаты не без интереса наблюдали за происходящим, прислушиваясь к разговору. Мао Фень, выбравшись из седла, встал чуть в стороне, глядя на эту сцену с легкой ухмылкой.

— Вам следовало бы все же начать думать, прежде чем делать то, за что императорский двор не будет очень уж вам благодарен, — процедил сквозь зубы Гьянь, бросив нелицеприятный взгляд на двух къёкецуки, замерших неподалеку.

— За свои поступки я сам отвечу перед Нефритовым троном, — совершенно искренне бросил Ли, вызвав на лице у Такаты горькую улыбку.

— Не сомневаюсь, заодно сможете сопроводить в столицу офицера Сэна и прихвостней Гженей, чтобы их могли судить полноценным судом за измену и неподчинение приказам.

— Офицер Сэн погиб, защищая город, — с трудом сдерживаясь, ответил дзи. — И люди дома Гжень помогали нам в этом не менее активно.

Странная ярость, до этого момента незнакомая Ли, начала медленно затоплять его сознание, поднимаясь огненными волнами откуда–то из глубины груди. Слова и манеры, и даже то, как мыслил и чем руководствовался Анто — все это вызывало у «Ханя» лишь одно чувство, и как ни странно, оно начинало ему нравиться.

— Вы отпустили арестантов?! — вскипел Гьянь.

— Глупо было бы тратить на них провизию, если бы они сидели просто в заточении. Ведь мне надо было экономить припасы, не так ли?

— Но это были мои пленники?! — едва не срываясь на крик, выдохнул потомок Нечхе–Орай.