Олег Говда - Сабля и крест

— Я вот о чем думаю: за что можно человека убить? При этом рискуя собственной головой. Зная, что если попадешься — пощады не будет. Ну, был бы покойник купцом заморским с мошной толстой или молодым парубком, наставившим кому-то ветвистые рога, а так? За что убивать пожилого казака, которому и так недолго ряст топтать оставалось. В саму пору в монастырь собираться.

— Он и собирался… — подтвердил догадку Тараса поп.

— И в самом деле, странно… — согласился куренной. — Человек не курица, а и той, без надобности, голову не сворачивают. Значит — мешал он кому-то. Знал или видел что-то тайное…

— И что? Столько лет хранил ее, нигде ни словом не обмолвился, а теперь убийца испугался, что Остап проболтается? — промолвил Цыпочка.

— Тоже верно… — согласился с молодым казаком отец Никифор. — Гм, а если он только вчера, здесь кого-то увидел? Например, человека, которого считал мертвым, и потому не упоминал о нем? Несмачный долго в плену у басурман был. Мог, например, лазутчика их заприметить?!

— Или наоборот, — оживился атаман, — тот, кого он мог в чем-то уличить, заметил старого казака первым!.. И убил, исхитрившись при этом свалить вину на Ивана!.. Гм, а ведь все сходится, други!.. Я тоже был в корчме, как раз в то время, когда в нее вошел Несмачный. И припоминаю, что переступив порог, он как-то дернулся и произнес что-то типа: 'Да это же…'. Но тут к нему подскочил Непийвода, — он как раз забирал у шинкаря кубки с вином, — сунул побратиму один в руку, обнял за плечи, повлек за собой к столу… Ну, а чем все закончилось — вам известно. Вот только кого именно Остап мог узнать, не соображу. Даже не припомню толком, в какую сторону он при этом глядел. Что делать?

— Надо рассадить всех так, как они сидели, когда внутрь вошел Несмачный, — предложил Куница. — Мне тут кое-какое умение по наследству досталось. Думаю, я сумею татя опознать…

— Гм, — оценивающе взглянул на парня куренной, — тогда можно попробовать… Вот только в шинке были казаки со всех куреней, и только моей власти не хватит на то, чтобы собрать их всех вместе.

— А тут власти и не надо, — мотнул головой отец Никифор. — Пойдем, сперва переговорим с Кошевым, объясним ему что, к чему. А потом объявим Товариществу, что Непийвода невиновен, и настоящий убийца, один из тех, кто прошлым вечером был вместе с ним в шинке. После чего попросим всех, добровольно, рассесться по тем же местам, где они гуляли вчера. Как думаешь, все придут?

— Еще бы, — хмыкнул Терентий Копыто. — Отказаться — то же самое, что признаться в убийстве.

Когда Тарас Куница переступил порог корчмы, на него из полутьмы помещения с интересом, ободряюще и настороженно уставились шесть или семь дюжин глаз. Тарас умышленно выбрал то же время дня, когда появился Остап и сразу понял, что все сделал верно.

Днем прижимистый шинкарь огня не зажигал, считая, что для его посетителей дневного освещения вполне достаточно, чтобы не пронести кухоль мимо рта. Поэтому в корчме царил густой полумрак, и только две полосы света от окон ложились на пол.

Тарас внимательно огляделся и кивнул в такт своим мыслям. Всех, сидящих справа от прилавка, можно было сразу отпускать. Свет из окон туда почти не достигал, и, стоя у порога, не только лиц казаков нельзя было различить, но даже очертания их фигур угадывались с трудом.

Те, что слева, были освещены немного лучше, но и тут сходу узнать человека, можно было только на трех местах, одно из которых сиротливо пустовало.

Куница оглянулся на стоявшего рядом с ним Кошевого.

— Понимаете?

— Да уж, ничего мудреного. Всё, как на ладони. Справа одни агнцы, а среди тех, кто слева, — козлище.

— И кто не пришел?

— Все тут… Пустое место занимал Непийвода. Давай, ведун, решай, кто из двоих оставшихся? Только смотри — раз мы уже обознались. Второй ошибки не должно случиться! Мне ясно, что один из них убивец, но который именно? Как наказать татя и при этом не казнить невиновного?

Сидящие в корчме казаки не могли слышать их разговора, но куда были дольше всего направлены взгляды Куницы и Кошевого, конечно же заметили. В особенности те, на кого хоть немного падал свет. Находившиеся по правую руку облегченно вздохнули, а остальные насупились и стали подозрительно поглядывать друг на друга. Но и то, что вот так просто, без веских доказательств, кого-то из них объявят убийцей, все же не верили.

Тарас призадумался.

Ведь Куница в основном рассчитывал на то, что понять, кто обагрил руки в крови, ему поможет колдовское зрение, но просчитался. У каждого сидевшего в шинке запорожца за плечами было не одно сражение, и, соответственно — не один десяток вражеских трупов на счету. И определить, кто из них совершил злодеяние, волшебство было бессильно. Убийцу следовало искать как-то иначе.