Олег Говда - Сабля и крест

— Кровь текла ему по лицу… — не обращая внимания на слова старого знахаря, прошептала девушка. — И сам он как неживой был.

— И опять ты глупости говоришь, — рассердился дед Верес. — Не каждому ведуну дадено будущее зреть, тем более — толковать, а ты вон куда повела. Забудь!.. Казацкое дело без крови не бывает. Воин возле смерти денно и нощно ходит. А о ранениях я и вспоминать не хочу. Сладится что промежду вас, если гаданию веришь, — совет да любовь. Но тут я тебе не подмога. Позабыл уже, когда за девками бегал… или — они за мной? — словно призадумавшись, хмыкнул знахарь. — Это больше по женской части. Матушка лучше объяснит. Верно, Одарка?

— Отстегать крапивой по одному месту, мигом все болячку пройдут, — насупилась мать. — И любовь, и слабость. Казацкая нагайка тоже хорошо лечит. Может, гостя нашего позвать? Ей, Степан!

— Мамо, не позорьте! — как ошпаренная подхватилась Оксана. Но слаба еще была. Пошатнулась, опять побледнела и села без сил обратно на сундук.

— Что ты, что ты, доченька… — обняла ее мама. — То я так, сгоряча, брякнула. Шутейно…

— Звали? — сунулся в хату Небаба.

— Звали, — подтвердил дед Верес. — Все тревоги остались позади. Теперь ты нам расскажи, что за оборотня девица поминает?..

— Так рассказывать особо нечего, — пожал плечами Степан. — Увидели всадника, что от села поспешал с большим свертком поперек конского хребта. Окликнули. Он удирать стал. Догнали… наши стрелы, а потом и мы сами подоспели. Развернули холст, и нашли Оксану.

Одарка опять охнула.

— Ну, собаке и смерть собачья, — сурово насупил брови дед Верес и наказным тоном продолжил. — А ты, Одарко, и ты, Оксано, не забудьте, за здоровье казаков помолится в воскресенье. Вовремя они успели. И главное, ангела-хранителя поблагодарить не забудьте, за то, что помощь позвал. Ну, а пока, мечите на стол все, что в печи есть. Надо дорогого гостя от души чествовать. Благодарность человеческая тоже Господу нашему угодна.

И пока мать стояла, растерянно вытирая фартуком и без того чистые руки, Оксана, что уже почти полностью ожила, бросилась накрывать на стол.

Пока Небаба с дедом Вересом умывались, девушка принесла горшок дымящегося борща и полную миску гречаников. Отдельно — гарнец густой сметаны. Нашелся к праздничному столу и кувшин сливянки. Запахло так, что слюна сама потекла…

За казаком и старым знахарем ухаживали, как за маленькими детьми. Разве что из ложки не кормили. И только когда все было съедено и выпито, дед Верес позвал Небабу.

— А пойдем-ка, проводишь меня. Хочу еще тебя кое о чем расспросить…

— Охотно, — вскочил тот, понимая, что пора и честь знать.

— Я с вами, — крикнула им вслед Оксана и, торопливо выскочила во двор, опасаясь оставить ведуна наедине с казаком. Мало ли что он ему сболтнуть может? Но зря опасалась. Дед и не собирался встревать между ними. Так и не спросив ни о чем, пригласил к себе в гости, взял со Степана обещание непременно зайти, чинно раскланялся и шагнул за ворота.

Оксана, сама того не ожидая, оказалась одна рядом с Небабой.

'Вот не было печали, — выругался про себя Степан. — Только взбалмошной девчонки мне для полного счастья и не хватало'.

Вообще-то он лукавил, ощущая непонятную радость от того, что девушка рядом, но растерянность, которая возникала при ней, раздражала парня. А еще почему-то совестно становилось перед далекой, но наверняка думающей о нем, и ждущей возвращения, черноокой красавицей Аревик.

'Что бы ей такого сказать, чтоб и не обидеть и заставить уйти?'.

Но Оксана, непостижимым женским чутьем уже ощутила свою власть над молодым казаком, поэтому только глазами сверкнула, развернулась, так что взвился подол и, сделав озабоченное лицо, ушла в хату.

'Вот, незадача, — потер подбородок Степан. — Влюбилась девка, что ли? Или мне мерещится только? Ладно, засиживаться не буду. Попрощаюсь, да и пойду к Ребекке. Отобедать, как велел дядька Ицхак, я уже успел, — усмехнулся невольно. — Осталось только о коне договориться. Чтоб приглядели за ним, значит, покуда вернусь…'

— Степан! — окликнула его тем временем с порога тетка Одарка. — Где ты там? Иди к нам.

Предчувствуя подвох, Небаба осторожно, словно в холодную воду, вошел в хату.

А тут его уже ждали. И только Степан переступил порог, навстречу вышла Оксана, неся на вытянутых руках что-то белое.

— Прошу моего спасителя, принять, — поклонилась низко. — В благодарность и от всего сердца.

Небаба потянулся было рукой к затылку, но опомнился, смущенно кашлянул и взял из рук девушки новую сорочку. Было во всем этом, что-то не совсем правильное. Но что именно, от растерянности и избытка чувств Степан так и не смог сообразить.