Энгус Уэллс - На путях преисподней

Тепшен Лал хмыкнул, позабавленный шуткой, а Кедрин улыбнулся до ушей. С тех пор, как он вернулся в Андурел, чтобы сразиться с Тозом и Хаттимом, эти двое не отходили от него ни на шаг, объявив себя охраной принца. Ситуацию не изменили ни присутствие Королевской Стражи, ни заверения галичан. Последние не уставали клясться в неколебимой верности с тех пор, как выяснилось, что их погибший властитель был игрушкой Посланца Ашара. Интересно, что скажут эти двое по поводу его предложения… После разговора с Уинетт Кедрин укрепился в своем решении. Но как его примет отец? Кроме того, все эти соображения придется представить Бедиру, а также Ярлу Кешскому. Оба властителя жаждут поскорей разрешить вопрос о Высоком Престоле — а именно, окончательно утвердить на троне Кедрина. Время не терпит. Кедрин знал: пока решение не принято, Усть-Галич остается без правителя. Борьба за власть в Южном королевстве грозила обернуться войной. И все же он хотел сперва поговорить с Бетани, как предложила Уинетт. Поддержка Старшей Сестры, главы Училища Сестер, была бы сегодня просто бесценна, внезапно понял Кедрин. Обряды очищения, которыми распоряжалась Бетани, проведены. В Белом Дворце не осталось и следов злых чар Тоза, и нет больше причин откладывать.

— Тогда тебе стоит отправиться с нами в бани, — объявил он. — Сегодня днем я собираюсь посетить Сестру Бетани и перед этим предпочту хорошо вымыться.

Браннок дружелюбно кивнул и зашагал вместе с ними по нагретому солнцем песку к низкому входу в подземные купальни. Внутри было прохладно. Сапоги зазвенели по влажным плиткам пола, возвещая об их прибытии терпеливо поджидавшим служителям. С Кедрина и Тепшена тут же сняли стеганую тренировочную броню. Браннок присоединился к друзьям, и все трое нырнули в первую ванну, над которой поднимался горячий пар. Она была достаточно велика, чтобы принять полный отряд стражи, но, к великому удовольствию Кедрина, в это время суток здесь никого не было. Он мог расслабиться. Никто не осыпал его градом вежливых вопросов, за которыми таился один, весьма жгучий: когда коронация. Кедрин наслаждался теплом и праздно болтал с товарищами.

Он лежал в воде, пока желудок не напомнил, что в последний раз довелось поесть на заре. Поднявшись, Кедрин перебежал по цветным плиткам во вторую ванну и принялся яростно тереть себя губкой, а потом намылился и плюхнулся в холодную воду, проведенную сюда от тех же источников, что и в другие ванны, но не нагретую. Он ополоснулся, принял полотенце, предложенное служителем, растерся и прошел в раздевалку. Там его уже ждала рубаха из белого полотна и верхнее платье без рукавов из мягкой кожи. На спине и на груди красовалось изображение кулака — герб Тамура. Из подобной кожи, обработанной до крайней гибкости, были и узкие штаны, удобно входившие в высокие сапоги — творение лучшего сапожника в Андуреле. Лучшие ткани, лучшие кожи — его просто завалили своими изделиями ремесленники города на островах, чтившие его как своего спасителя и будущего короля. Никогда еще у Кедрина не было столько нарядов, да он никогда и не мечтал о такой роскоши. Ему было как-то привычнее нехитрое облачение тамурского бойца. И хотя платяной шкаф будущего короля ломился от всевозможных накидок, камзолов и рубах, сшитых по последней моде, он потребовал, чтобы портные сработали для него что-нибудь более привычное.

Наряд Тепшена Лала напоминал его собственный. Правда, в то время как Кедрин, по обычаю своего народа, повесил на пояс только тамурский кинжал, кьо затянул на талии боевой пояс с узорными лакированными ножнами, содержащими длинный, слегка изогнутый меч — единственное вещественное напоминание о его родине. Браннок освоил привычную для него кешскую саблю, но все же он по-прежнему носил на поясе тесак в ножнах, а у левого предплечья за пышным рукавом был пристегнут метательный нож.

— Опасаетесь измены во дворце? — с усмешкой спросил Кедрин.

— Частным людям нет нужды страшиться меча, — возразил Тепшен.

— А я чувствую себя не вполне одетым без одного-двух клинков, — заявил Браннок. — Может, конечно, это привычка моей волчьей жизни.

Кедрин рассмеялся. Похоже, оба были не в меру осторожны. Он повесил на шею свой голубой камень, теперь такой привычный, и убрал его под рубаху.

— Теперь подкрепиться — и идем… — он фыркнул, — к Сестре Бетани. А не на войну.

— Я предпочитаю быть готовым заранее, чтобы потом не жалеть, что при мне не оказалось доброй стали, — как нельзя более торжественно отчеканил Тепшен Лал.