Larka - Волки

Волшебница не заставила себя долго упрашивать, да и уговаривать вообще. По-мальчишечьи поддёрнула полы плаща, и забралась в оказавшуюся восхитительно тёплой ладонь. Вот уж всем кроватям кровать — и замёрзнуть не позволит даже в лютый мороз, и в обиду не даст.

— Слушай, Скади — ты случайно не из ётунов? Что-то похожее на твоё имечко вроде в малых Эддах упоминалось… — на затравку поинтересовалась расхрабрившаяся от вина и отчаяния Ивица.

Великанша хохотнула и от восторга хлопнула себя по колену, отчего с ближних сосен испуганными струйками осыпался снег.

— Надо же — всё-таки у людишек память не столь коротка! Да, та самая и есть.

Волшебница очертя голову кинулась развивать первый успех и полюбопытствовала — а не та ли она отчаянная великанша, которая некогда затеяла большую бучу и здорово кого-то там отдубасила? Развеселившаяся Скади не стала отрицать, хотя и еле заметно смутилась. Ну да, была молодая и дурная, как-то по нахальству характера подбила глаз самом уМимиру. Дедуган тогда так разобиделся, что к мировому ясеню до сих пор хоть не подходи.

— К Иггдрасилю? — рыжая волшебница весьма удобно улеглась в ладони собеседницы, подперев голову рукой.

— К нему, к нему, — улыбающаяся Скади некоторое время смотрела на волшебницу в своей ладони чуть ли не материнским взглядом, а затем посерьёзнела. — Ладно, девонька, давай за трапезой и о делах не забывать…

Сначала Ивица не поняла. Как это — готова ли она отдать за свою прихоть сразу две жизни? Ну принц понятно, тот сдуру готов за нею хоть к самому Тёмному в пасть отправиться.

— А кто второй? Я, что ли?

Взгляд Скади стал таким сосредоточенным, что Ивица поёжилась и едва не придавила возмущённо затрепыхавшуюся под полой синицу.

— Ну ты и дурында, хоть и малая, — мизинец великанши деликатно указал волшебнице чуть ниже пояса. — Готова ли ты убить ту искру жизни, что носишь под сердцем?

Так, тут уж шутки в сторону. Когда женщина слышит подобные слова, то самое время насторожиться. Ивица перекатилась, села на колени, и прошептала заклятие. О светлейшая богиня, это правда!..

— Да при чём здесь тот горец, — взгляд неожиданно смутившейся Скади вильнул и указал на оставшегося где-то далеко внизу и в стороне одинокого эльфа.

Да, верно говорят, что бывает такая правда, что хуже самой гнусной лжи. Ивица обмерла. Выходит… дура, дура! Ведь настолько торопилась догнать и перехватить душонку уходящего по последней тропе эльфа, что впопыхах забыла набросить на себя предохраняющее заклятье. Уй, а ещё волшебница называется! С ло Эриком-то помнила — не время было ещё обзаводиться наследниками…

Горестный вой взлетел над туманной долиной. Заворочался во сне медведь, прижал уши и оскалился затаившийся в буреломе волк. И такая сила, такое отчаяние прозвучали в этом мало похожем на человеческий голосе, что заполошная синица не утерпела в тепле под плащом и отчаянно выпорхнула наружу.

— Чвирр-линк!

А потом, только озабоченный голос Скади временами прорезался сквозь охватывающий душу блеклый туман безумия:

— Нам, великанам, сверху многое видно… Да и голова большая, много хороших мыслей помещается…

Постепенно рыжеволосая женщина прекратила метаться в удерживающей её ладони. Оставила попытки сигануть с эдакой высоты макушкой на скалы или сделать над собою жест Последней Воли. И наконец, бессильно обмякла.

— У вас с ло Эриком всё одно ничего путного не вышло бы, уж мне-то виднее, — и Ивица подняла на Скади то и дело норовящий затуманиться слезами взгляд.

Великанша вздохнула и на пробу разжала пальцы, давая женщине упасть на ладонь.

— Не по тебе он — да и ты не по нём. Покувыркались и ладно, по молодости лет оно всяко бывает. Но только дело в том, Ивица, что двум головам в семье не бывать. Лорд, он волчара матёрый, и властью делиться не стал бы даже с тобою. Да и в твоём омуте — уж мы-то обе знаем, какие бесы там водятся. Рано или поздно, ты оседлать парня таки попыталась бы — вот тут-то и кончилось бы ваше счастье. Уж лучше раньше, чем когда детишки и хозяйство заведутся…

Как ни горько то было признавать — однако где-то глубоко внутри Ивица понимала слепую и бездушную правоту этой оказавшейся ох какой мудрой великанши. Да и искорка жизни эльфийского принца — негоже гасить её, не дав разгореться. А путешествие туда убьёт будущего малыша или малышку вернее самого сильного заклятья.

— Дай мне вина, — каким-то чужим и охрипшим голосом попросила Ивица.