Марго Ланаган - Черный сок

Сидя в темноте, я, не отрывая глаз, следил за действиями Бет. Это был настоящий танец, и к рассвету я усвоил его ритм и знал все па.

Сколько раз я видел, как Бет медленно идет по улице и несет в одной руке тоненький белый корешок с остатками земли, а в другой — пучок какой-то растительности.

— Привет, Бет. Что это у тебя?

— А, привет, Педдер.

— Что ты все время ищешь?

— Да так, всякую всячину, — неизменно отвечала Бет. — То, что сгодится для еды и лечения людей.

Матушка Стронгарм утверждает, что видела Бет на кладбище, когда та собирала травы в полнолуние или при новой луне. Но тогда возникает вопрос: а что делала сама матушка в таком неподходящем месте ночью? Кстати сказать, в ту суровую зиму, которая, казалось, никогда не закончится, эта милая женщина собиралась продать свою дочь бродячим артистам. Матушка Стронгарм удавится даже из-за самой мелкой монетки и пойдет на что угодно ради собственной выгоды. Лично я думаю, что Бет не желала зла тому, кто его не заслуживает.

Я поставил котелок на огонь. Все необходимое было уже разложено на столе, том самом, где обычно царил страшный беспорядок. Однако добропорядочные граждане любезно очистили его своими палками, когда явились в хижину, чтобы проучить Бет. Я аккуратно разложил все компоненты в том порядке, как это делала она, и открыл крышку банки. Банка оказалась тяжелой, наполовину заполненной черными зернами. Засунув палец в горлышко банки, я словно прирос к полу. Очень хотелось пощупать зерна рукой и посмотреть, не рассыплются ли они в порошок. Но что-то помешало мне это сделать.

Я ставлю банку на стол и кладу рядом крышку, а потом выхожу на улицу и сажусь на колоду, с которой раньше следил за действиями Бет. Я валюсь с ног от усталости, и тут откуда-то изнутри на меня накатывает сон. Потом слышится грохот упавшей крышки, я вскакиваю, подбираю ее и начинаю танец.

Я и в самом деле исполняю танец. С шелестом падают листья «овечьего яда», хрустят лавровые листья, шлепают по воде кусочки древесной коры, а после двух щепоток черных зерен варево становится мутным и темным. Потом наступает очередь бумаги и каких-то засушенных предметов, за ними в котел летят кусочек корня, опилки и четыре ягоды. Я беру посеревшую от времени ложку и помешиваю зелье семь раз в одну сторону и семь — в другую. Все в точности, как делала Бет в ту ночь.

Затем закрываю крышку и задерживаю дыхание. За моими действиями наблюдает спящее лицо Бет. Оно кажется деформированным и напоминает маску, сделанную неумелой детской рукой. Горящая свеча бросает отблески на припухлости и обвисшую кожу.

Досчитав до трех, я с торжествующим видом снимаю крышку и жду, что из котелка выплеснется нескончаемый поток мышей, но ничего не происходит.

То есть нельзя сказать, что совсем ничего. Вода осталась на месте. Она по-прежнему горячая, но абсолютно чистая. В ней ничего нет, а все, что я туда забросил, куда-то исчезло. Мои старания пропали зря, и остался лишь котелок с чистой водой.

Я уже собираюсь водрузить крышку на место, поднести котелок к двери и выплеснуть заколдованную воду вниз с холма. И тут я обнаруживаю нечто.

Вот это да!

Крошечное существо находится на дне котелка и пытается медленно ползти по его стенке.

Протягиваю руку за ложкой. По крайней мере хоть одну мышь удалось сотворить!

Извлекаю несчастное создание из котелка, кладу на стол и подношу свечу поближе.

Тьфу, какое уродство! Вроде все при ней, только не там, где надо. Внутренности находятся снаружи и волочатся по столу, оставляя грязные следы. Один глаз почти нормальный, но второй поблескивает на спине, там, откуда растет скрюченный хвост-обрубок. У мыши всего три лапки, а на ошпаренной коже совсем нет шерсти. Она вся сморщилась и кажется сплошной раной. Мышь испытывает невероятные страдания. Корчась от боли, она ползет по столу и открывает расположенный на боку рот, как будто хочет закричать.

Прикончить мышь не составляет большого труда. Черт побери, в последние месяцы жители городка только и делали, что без счета давили их ногами. Все, от седого старца до едва научившегося ходить малыша, четко знали, как рассчитать удар и добить мышь так, чтобы ее останки не прилипли к подошве и не воняли.

Я точно знаю, что потом буду жалеть, что убил ее сразу, схватил за обрубок хвоста и зашвырнул подальше в лес. Любопытно еще раз взглянуть на это создание, как следует рассмотреть, где расположены части тела и каким образом оно двигается. Хочется понять, что же я сотворил. Несмотря на страшное уродство, это существо живет, хотя и испытывает страшные мучения. И создал его я!