Алексей Головин - Стезёю вечного Заката

Шагать оказалось больно, — тело не очень-то радостно реагировало на разъятие на мельчайшие частицы и быстрое воссоединение. Но Шорх старался ничего не показать врагу. Хоть тот и ослаблен возникшим в его душе страхом, но всё ещё достаточно крепок, чтобы оказать сопротивление, а может, и одолеть противника.

Рыжеволосый не нашёл ничего лучше, чем предложить поединок голой мощи. Видно, привык таким образом забарывать любого противостоящего мага. Он скрестил сильные, играющие солидными буграми мышц руки на груди, а затем резко выпрямил в направлении надвигающегося Шорха. Мощный вал силы Ночи покатил по палубе, сминая всё, что попадалось на пути.

Промеж делом Шорху стало интересно, что этот идиот станет делать посреди открытого океана, если сломает сейчас обе мачты. Но мысль сия мелькнула и пропала, а все силы Гаситель бросил на то, чтобы пустить встречный вал. Ему, имеющему открытый Иной путь, за целостность судна можно было не переживать.

Две стены темноты сшиблись ровно по центру палубы. Предсказуемо треснули и с жалобным скрипом свалились за борт высокие мачты.

Гасители стояли в дюжине шагов друг от друга и держали руки вытянутыми, направленными в сторону противника. Рыжеволосый выставил кулаки, Шорх оставил ладони открытыми, — ему так было привычнее, он лучше чувствовал силу Ночи, манипулировал ею лёгкими движениями пальцев. Вот он поднажал сверху, загнув пальцы подобно когтям хищной птицы. Его стена тьмы наклонилась, давя силу противника вперёд и вниз. Вот он совершил чуть заметные движения мизинцами к центрам ладоней; крылья его обретающей всё большую мощь завесы темноты стали сдавливать поддающуюся стену рыжеволосого с боков.

Заморский Гаситель понял, что его стена проваливается, всё больше приобретает под напором форму кокона, уже только защищающего его и не способного давить в ответ. Он ещё больше напрягся, вдохнул широкой грудью свежий ночной воздух и с усилием развёл кулаки в стороны, вливая неимоверную силу и отжимая, разрывая давящую тьму Шорха напополам.

И тут зорко следящий за всеми движениями противника Шорх вдруг уронил обе руки, а затем быстро прыгнул вперёд и сделал великолепный глубокий выпад правой рукой, подобный тем, что делают честь самым опытным фехтовальщикам, способным узким клинком точно поразить противника в глаз или кадык. И тьма будто впрямь приняла форму незримой рапиры. Она ринулась в узкую прореху в стене рыжеволосого, появившуюся в тот миг, когда он начал разжимать давящую стену Шорха в разные стороны.

Раздались два крика. Но лишь один из них был предсмертным. Шорху досталось неслабо — обрушив собственную стену, он получил сильнейший удар не сдерживаемой больше тьмы рыжеволосого. Но удар, хвала Великой Ночи, вышел всё же рассеянным, ведь усилия второго Гасителя были направлены от центра в стороны. А вот концентрированный, предельно узкий выпад Шорха достиг цели: лезвие темноты насквозь прошило горло рыжеволосого, разбрасывая мелкий бисер капель горячей крови.

Второй Гаситель инстинктивно схватился обеими руками за горло, будто пытаясь покидающими его силами Ночи затворить кровь, исцелить смертельную рану. Возможно, он и смог бы это сделать. Но Шорх, сам лежащий на палубе и шипящий от боли во всём теле, нашёл в себе силы нанести ещё один удар. Широкое на сей раз лезвие Ночи безмолвно скользнуло наискось слева направо, отсекая голову истекающего кровью рыжеволосого.

От своего усилия Шорх едва не потерял сознание. Это могло кончиться печально, ведь тогда он утратил бы контроль над отворённым Иным путём. Но, сумев удержаться на зыбкой грани беспамятства, единственный теперь Гаситель втолкнул своё избитое и корчащееся от боли тело в прянувший по его призыву навстречу невидимый омут Иного пути. Краем глаза он успел заметить, что на разворошённом корабле занимается пожар — множество факелов попадало на палубу и скатилось в трюм во время битвы. Это было очень хорошо. Извечные противоположности — огонь и вода — помогут сокрыть все следы происшедшего…

Оказавшись вновь в тёмном подвале в Джантре, Шорх закрыл Иной путь и позволил себе провалиться в глубокий сон. Он знал, что силы Ночи разбудят его раньше, чем истечёт действие сонных чар, что наложил он на хозяина лавки. Засыпая, Гаситель улыбнулся, даже сквозь боль чувствуя торжество. У него всё получилось!

Убить Гасителя невероятно трудно. Но только, как выяснилось, если за дело не берётся другой Гаситель.