Энгус Уэллс - Повелители Небес

Огромный корабль навис прямо над нами, и чувства мои стали похожи на ощущения ягнят, оказавшихся в тени орлиных крыльев. Изогнувшись, я посмотрел вверх и увидел на фоне небесной голубизны хвост из танцующих огней, оставленный гигантским судном позади себя.

Лицо отца еще более помрачнело, а Торус поднял меч у себя над головой точно талисман. Я стоял и, вытянув шею так, что едва сохранял равновесие, смотрел, как корабль Повелителей Небес проплывал над моим домом.

Просвистело несколько стрел, которые, упав на излете, не причинили никому вреда, а один из рыбаков, по имени Вадим, даже сумел поймать одну из них рукой. У всех окружающих вырвался из груди воинственный клич.

Корабль полетел дальше и исчез из виду, скрывшись за скалами.

Это обстоятельство вызвало у меня одновременно и облегчение и разочарование — я-то надеялся покрыть себя славой в бою. Тем не менее давящая тяжесть исчезла. Мне было приятно, когда отец положил мне руку на одно плечо, а Торус на другое, и оба сказали, что я держался молодцом.

Все вместе мы отправились посмотреть, далеко ли убрался корабль захватчиков. И я, видя, что взрослые не расстались с оружием, продолжал сжимать в руке свой багор. Ужасное предположение не давало мне покоя: корабль может приземлиться в полях, тогда рыцари найдут тех, кто прячется в пещерах, и вырежут всех, а вместе с ними и маму с братиком и сестренкой. Но Торус крикнул моему отцу, что ветер дует не в ту сторону и, каким бы ни было могущество колдунов Ан-фесганга, все равно воины Хо-раби приземлиться и высадить десант не смогут.

Оба мы, отец и я, не успокоились до тех пор, пока не оказались на вершине холма, откуда могли видеть, как корабль растаял в солнечной дымке.

Несколько молодых рыбаков поспешили в лес, чтобы сообщить настоятелю о том, что пришельцы ушли, и возблагодарить Бога за чудесное спасение. Меня сочли храбрецом, и я стал объектом восхищения и зависти всех своих друзей, которые послушно последовали за родителями в укрытие, в то время как я остался со взрослыми мужчинами, чтобы сражаться. Я гордо размахивал своим оружием, живописуя перед открывшими рты мальчишками свои героические действия, которые непременно бы предпринял, случись мне сражаться. В результате едва не переранил всех своих ни в чем не повинных зрителей, пока не пришел отец и не отобрал у меня багор.

Зато мама пришла в ярость и уже было замахнулась, чтобы ударить сына-неслуха, но отец взял ее за руку и что-то тихо прошептал. В ответ она только вздохнула и покачала головой. Тониум и Делия, разумеется, взирали на меня с восхищением.

Мы все вернулись в деревню, где Торим, владелец заведения, которое у нас было принято считать таверной, объявил, что выкатит бочонок пива, дабы отпраздновать чудесное избавление от нашествия, обещая при этом добрую кружку каждому из мужчин, кто пришел на берег драться с захватчиками. Моя мама, как и все женщины, вернулась в нашу хижину, чтобы приготовить вечернюю трапезу, потому что день почти уже кончился и солнце низко висело над горизонтом. Мне удалось ускользнуть из дома и еще побыть среди взрослых. В конце-то концов, разве на берегу я не стоял с ними плечом к плечу?

Торим неуверенно замер, когда я появился в дверях пивной: согласно обычаю, детям, не достигшим шестнадцати, не разрешалось пить эль. Но тут Торус во всеуслышание заявил, что я родился воином, что раз я пришел сражаться вместе с мужчинами, то теперь заслужил право на свой глоток в их компании. Раздался дружный смех, а мой отец насупился, не зная, как поступить: с одной стороны, ему не хотелось, чтобы для меня делалось исключение, с другой — он же испытывал за меня гордость. Наконец мой родитель сдался и сказал, что, пожалуй, глоток-другой я и вправду заслужил.

Никогда еще мне не приходилось держать в руках кружку с пивом, обхватив ее пузатые бока своими пальцами. Я в нерешительности поднес кружку к губам, понимая, что все присутствующие внимательно смотрят на меня, так что не остается ничего другого, как только сделать большой глоток. Ничего хорошего из этого не вышло, потому что я, немедленно поперхнувшись, выплюнул горькое варево, расплескал половину кружки на пол, густо краснея и сгорая от стыда.

Отец отобрал у меня пиво и, сердито взглянув на Торуса, который подговаривал меня сделать вторую попытку, предложил мне отправиться домой и помириться с мамой. Мое упорное нежелание уходить было столь очевидным, что он все-таки позволил мне сделать еще глоток, прежде чем покинуть таверну. Но далеко я не ушел — оказавшись на улице, подкрался к открытому окну, чтобы посмотреть, что делают взрослые, и послушать их разговоры. Ничего нового я не узнал, услышав лишний раз о том, что появление воздушного драккара оказалось совершенно неожиданным для всех. Мужчины дружно сходились на том, что не предполагали увидеть корабль Повелителей Небес еще в течение многих лет, до тех пор пока не произойдет перемена Великих Воздушных потоков. Даже прорицатель терялся в догадках. Единственное объяснение, которое он мог выдвинуть, заключалось в том, что колдуны Ан-фесганга открыли какой-то новый способ использования своих демонических чар.