Павел Комарницкий - Дева дождя

Отставив колебания, Алексей полез в цистерну. Захлопнул люк, просунул во внутреннюю ручку монтировку – единственное своё оружие.

– Ну давай, рассказывай.

…

Никогда раньше Марина не подозревала, что человек может столько бежать. Кажется, тот, древний гонец, что пробежал без отдыха сорок вёрст от Марафона до Афин, упал и умер… а отчего они не падают?

"Во-первых, теперь даже в Энрофе бегунов-марафонцев полно, и не так уж мало тех, кто бежит сверхмарафон. И во-вторых, здесь не Энроф, и это тело черпает энергию отнюдь не из собственной печени"

Злополучная адская Ока давно осталась позади. Там, в светлом и тёплом Энрофе, мире живых, в этих местах расстилались поля и луга, шумели густые леса… Здесь же была пустыня, холодная, чёрная и мёртвая. Лишь редкие скелеты мёртвых деревьев, очевидно, репликация сухостоя из Энрофа, зловеще белели голой древесиной, лишённой не только листьев, но и коры. Светящиеся кое-где прожилки и пятна плесени, да кочки адского мха не оживляли пейзаж, наоборот, придавали ему какую-то безнадёжную унылость. Изредка попадались строения – в основном деревенские избушки, раскиданные поодиночке и в беспорядке. Репликация на такую глубину вообще не отличается системностью, и ничего удивительного, если от целого села в Агр попадают лишь несколько домиков…

Двое бежали по пустыне ногами, третий, крылатый мальчик, летел на крыльях, перейдя в "призрачное" состояние. Летать наяву Агиэль опасался – иные драконы могут обнаружить в воздухе одинокого ангела вёрст за тридцать, если не больше.

На очередном сухостойном дереве светился огненный шар, точно шаровая молния присела отдохнуть. При звуке шагов в глубине "молнии" протаял огромный чёрный зрачок, превратив порождение Хаоса в один громадный глаз. Не обнаружив источника звука, тварь соскользнула с ветви, точно громадная капля, и поплыла на звук, выбрасывая на ходу ложноножки, словно амёба.

Агиэль спикировал сверху, по телу эфирного посланца пробежала волна света – "квантовое совмещение". Щелчок пальцев, и глаз-амёба исчез бесследно, как не было.

– Что-то совсем пусто тут, слушай… Даже тварей Хаоса и то мало.

– Ты недоволен? – Йорген, казалось, даже не запыхался от многочасового бега.

– Наоборот. Вот бы так до самого места…

– И не мечтай. Ближе к Стиксу все они нас ждут… Однако, пора и в самом деле передохнуть, Марина права. Вёрст двести отмахали с гаком… с большим гаком…

– О, а вон и избушка! – ангел ткнул рукой чуть в сторону от маршрута, углядев во тьме смутное пятно. – Я слетаю, разведаю…

– Зачем ты? У нас же имеется исполняющий особые функции!

Герр рыцарь полез за пазуху и извлёк оттуда угревшегося кота, держа за шкирку.

– Но-но, я попрошу! Мряу!

– Матвей, есть работа. Вон, видишь домишко? Разузнай, можно ли нам там вздремнуть хоть часика три.

– Понял… Пфффф… Но зачем же за шкирку? Вот если вас с Агиэлем за шкирку поднять?

– А как? – выражение лица Йоргена в темноте различить было невозможно, но голос был чрезвычайно серьёзен. Слишком серьёзен, чтобы не заподозрить подвох.

– Поясняю для непонятливых! За шкирку имеет право носить только кошка своих котят! Взрослых котов поднимают под мышки! Руки для чего? Пфффф…

– А, так вот как поднимают взрослых котов? Учтём, учтём непременно! Ты давай уже, беги, время идёт!

По шерсти Матвея пробежала волна света, и кот-привидение растворился во мраке.

– Ты Динку не потеряла? – вдруг тихонько спросил ангел. Девушка пощупала за пазухой тёплый комок.

– Нет… со мной собачка…

– Ну и отлично. Любопытная, очень любопытная игрушка… Есть одна гипотеза, пока не ставшая теорией…

Какая именно гипотеза пока не стала теорией, Марине узнать не удалось. Из темноты вынырнула довольная котячья морда.

– Пффф… – едва материализовавшись, довольно сообщил Матвей. – В доме пусто. Даже волграми не воняет, что большая редкость для строений Агра, прошу заметить. Так что вполне, вполне…

Глаза девушки уже слипались, и голоса доносились, как из бочки. Всё, похоже… даже для бессмертного эфирного тела есть некий предел…

…

– … Папка мне велел топить котят… Ну, я сперва топил, а потом… потом… бензином их облил… и поджёг…

Мертвенный зеленоватый свет адской плесени, заключенной в бутылку, освещал шмыгающую мордочку пацана лет десяти. Алексей изучающее разглядывал маленького злодея. Обычный лопоухий пацан… не ведающий, что творит?