Эдмонд Гамильтон - Дочь Тора

— Сыновья сонма богов, мы едем! — известил ее серебристый голос.

Три тысячи голосов издали ответ через грозовой шум.

Фаллон почувствовал себя выжатым от сверхчеловеческих эмоций, когда галопировал около Бринхилд вниз по снежному склону, к врагу. Он услышал орущий крик белой рыси, когда та прыгала перед мчащимся конем дочери Тора.

Его меч был в руке, когда они мчались вниз, через молнии, град и темноту. И через весь шум резни возвышался крик Бринхилд и валькирий.

— Эй хо!

Они врезались внизу в ряды нацистской пехоты как удар молнии. Фаллон стремился держаться перед Бринхилд для ее защиты. На нее бросали испуганный взгляд немцы, и пытались нанести удары штыками отовсюду.

Внизу он неистово рубил мечом людей, которые стремились поднять свои винтовки, чтобы выстрелить. Он видел, что нацистские солдаты отскочили с криками ужаса от прыгающей белой рыси и Тира, который кричал отчаянно, как если бы был поражен. И рядом несся Хелверсон, кружа тяжелым топором, обезумев от крови и сражения. Тонкий меч дочери Тора прыгал в быстрых и смертельных ударах.

Внезапно молния ударила перед его галопирующей лошадью, и Фаллон упал вместе с нею. Из фантасмагорического сражения при свете ночи вынырнуло разъяренное волчье лицо, срочно отправившееся к Фаллону. Красота Виктора Хейзинга пропала, когда он подъехал к американцу с направленным автоматическим пистолетом в руке.

Фаллон почувствовал рывок пуль по его куртке и через шум услышал неистовый крик Хейзинга.

— Боже, по крайней мере, я заберу тебя…

Молния осветила сумасшедшую сцену, когда Фаллон бросился на стреляющий пистолет с мечом, двигаясь прямо на немца.

Он почувствовал, как одна из пуль язвительно задела по бедру, и затем его протянутое лезвие вонзилось в тело Хейзинга, и Фаллон почувствовал, что его рукоятка остановилась напротив ребер немца. Прыжок коня освободил его меч, и, оглянувшись назад, он увидел падение нациста из седла.

Немецкие войска теперь повсюду бежали в беспорядке. И за ними скакали неистовые воины сонма богов. Это все произошло в течение получаса. Шторм бормотал далеко, и Фаллон был почти рад, что эта темнота скрыла рассеянные и мертвые войска немцев на снежном склоне.

Он сидел на лошади возле Бринхилд, на гребне, когда войска сонма богов повторно собрались на склоне. Дикий крик донесся от них, когда они подняли красные мечи и топоры в приветствии дочери Тора.

— Уважение принцессе! Благодаря вашему штормовому волшебству, мы не оставили здесь в живых ни одного немца!

— Да, но есть другие мясники в Нортленде, — напомнила им Бринхилд. — И теперь нам, сонму богов, не будет отдыха, пока они не убрались туда, откуда они прибыли. Мы поедем дальше от нашей долины, и снова и снова будем наносить удары им везде, где найдем их, пока земля не очиститься от них.

— Мы слышим, и мы будем следовать за Вами, принцесса! — прибыл жесткий ответ.

— И я буду следовать за вами, если вы позволите мне, — прогрохотал Хелверсон с пылающим лицом.

Но Фаллон молчал. И Бринхилд посмотрела на него с внезапной беспокойной серьезностью.

— Я знаю, что ты тоже поедешь с нами.

Он тяжело покачал головой, и указал вниз на отдаленную деревню, где два судна теперь достигли дока и загружали беженцев.

— Те корабли идут в Англию, Бринхилд, — сказал он медленно. — И я должен поплыть с ними.

— Но ты не можешь! — закричала она. Ее блестящие глаза горели. — Чужестранец, ты знаешь, что я люблю тебя. Даже когда я была сердита оттого, что думала про твой обман, я все еще любила тебя и была уверена, что ты любишь меня.

Он наклонился в седле, чтобы обнять руками ее и почувствовал волнующий контакт ее губ.

— Девушка или богиня, но я действительно люблю тебя, Бринхилд, — произнес он хрипло. — Но я дал присягу, которую должен сдержать. Я обязан возвратиться в Англию, чтобы поддержать снова свою часть в войне в небе.

Ее белое лицо опечалилось.

— Но ты возвратишься, чужеземец?

— Я вернусь, Бринхилд. Ничто не помешает мне вернуться.

Фаллон стоял у борта переполненного небольшого британского фрахтовщика, когда он и второй корабль-близнец упорно пробирались через лед к открытому морю. Он стоял, оглядывая позади дикую местность из снежных гор, которые удивительно простирались за берегом.

Радостные норвежские беженцы, которые переполняли палубу позади него, были все еще взволнованны, обсуждая тайну их спасения. Все, что они знали, было то, что какое-то потрясающее сражение имело место на отдаленных склонах, которые уничтожило нацистов, которые были в шаге от их завоевания. Шторм скрыл то сражение, и тайна их спасителей была неразгаданной.