Алана Инош - Дочери Лалады. (Книга 1)

А что же самый младший братец, княжеский отпрыск, которого Дарёна никогда не видела? Она ожидала увидеть маленького мальчика, но вместо него в повозке ехал сам Вранокрыл, только лицо у него было детски-несмышлёное, будто в теле взрослого человека ютилось недоразвитое, младенческое сознание. Выглядело это глупо и странно, и до Дарёны дошло: это сон. Наяву такой нелепицы просто не могло быть… Находился в повозке и ещё кто-то знакомый, но его Дарёна уже не успела разглядеть.

С хриплым мучительным выдохом она села в постели. За занавеской теплился уютный свет лампы, стёганое одеяло мягко обнимало тело, в тюфяке похрустывала солома… Снаружи тёмными стражами застыли сосны, где-то на заснеженной дозорной вершине вглядывались в западную сторону княжеские дружинницы, а в лесном мраке бесшумно скользили женщины-кошки из отряда Радимиры.

– Что такое, голубка? – Занавеска откинулась под властной рукой княгини, и Лесияра присела на край постели, заглядывая Дарёне в глаза. – Сон привиделся?

Девушка кивнула, поёжившись: видение оставило неприятный след в душе, горевший, как царапины от когтистой пятерни. Пальцы Лесияры коснулись её подбородка.

– Что тебе привиделось, моя хорошая? Это может быть важно.

Дарёна не сразу смогла найти слова, чтобы описать увиденное: слишком зловещим и странным оно было. Холодный мрак, наполнявший сон, просочился в горло и обездвиживал любые попытки речи.

– Ну, ну… – Ладонь княгини солнечным лучом успокаивающе скользнула по волосам девушки.

Дарёна смогла заговорить, только выпив отвара яснень-травы – ещё не вполне готового, но приятно тёплого, душистого и уже обладавшего достаточной для возвращения дара речи силой. Под бровями Лесияры залегла мрачная тень.

– Возница – Марушин пёс? – озадачилась она. – Недобрый сон. Но хорошо, что ты его увидела: пойду, предупрежу Радимиру, чтобы её дружинницы были начеку. А ты спи спокойно, яснень-трава тебя убережёт от ночных страхов.

Лесияра закуталась в плащ и беззвучной тенью покинула домик, а Дарёна сжалась в комочек под одеялом. Как ей не хватало пушистого тепла огромной чёрной кошки рядом… До чего спокойно и уютно было лежать, устроившись внутри мягкого, живого кольца, которым кошка сворачивалась, баюкая Дарёну! А сейчас… От пустоты под боком – хоть плачь, и не уснуть без молочно-тёплого «мррр» возле уха и без ежевечернего сказания о чудесах, творившихся в белогорских землях многие века тому назад. Больше всего Дарёне запомнился сказ о появлении первых оружейниц и история их причёски.

Когда дочери Лалады только начинали осваивать недра Белых гор, происходило очень много несчастных случаев, обвалов – а всё потому, что проникали они в земное чрево без должного почтения к его владычице Огуни. Однажды к женщине-кошке по имение Смилина, синеглазой красавице и обладательнице великолепной чёрной гривы волос, явилась в руднике ослепительная дева, вся охваченная рыжим пламенем.

«Опять вы тревожите мои владения! – разгневанно воскликнула она. – Вторгаетесь, как к себе домой, берёте, что хотите, а мне – никакой благодарности и почтения!»

Смилина сперва оробела от сиятельного божественного гнева, но потом, приглядевшись, восхитилась красотой девы, нагое тело которой облегали, точно прозрачная одежда, пляшущие огненные язычки. На руках у неё было не десять, а двенадцать пальцев.

«Прости, прекрасная владычица земли, и не гневайся на нас, – сказала женщина-кошка. – Мы благодарны тебе за твои щедрые дары».

И с этими словами Смилина дерзнула поцеловать огненную деву. Пламя опалило ей губы и язык, но она даже не почувствовала боли.

«Ах, нахалка! – рассмеялась Огунь. – Но сладок твой поцелуй, я б не отказалась ещё от парочки, да только боюсь, что совсем тебя сожгу… Вот, возьми!»

И богиня протянула на ладони объятый огнём уголёк, круглый, как голова. На глазах у изумлённой Смилины на нём проступило её собственное лицо, а пламя, туго охватив уголёк, скрутилось над ним в тонкую нить, похожую на рыжую косу, заплетённую на темени.

«Смотри, земной огонь хочет видеть тебя такой, – сказала богиня. – Исполни его волю, отдай ему свои волосы, оставив только одну прядь на голове. И носи такую причёску всегда в знак почтения ко мне. Взамен я подарю тебе часть своей власти над огнём и земным чревом. Прядь эту береги и никогда не срезай: через неё ты будешь связана со мною. А ежели срежешь, утратишь и данную мной силу, и мою благосклонность».