Роберта Джеллис - Бык из моря

Ариадна повернулась к ней. Руку царице перевязали, кровь со щек смыли, и во взгляде ее, устремленном на Астериона — он по-телячьи тянул из миски молоко, — проглядывало нечто похожее на ужас.

— Я посмела уже сделать куда больше, чтобы спасти этого ребенка, — горько заметила Ариадна. — Потому что для меня он просто ребенок. Если тебе нужен мертвый бог — я оставлю его на попечении твоих «приличествующих» помощничков. Не знаю, правда, останется ли он для них божеством после того, как им придется убирать за ним мочу и испражнения и как-то умудряться кормить тварь с мордой вместо лица. Если же тебе нужен живой сын — ты оставишь его Федре и нянькам до тех пор, пока он не сможет ходить и есть сам.

Пасифая перевела взгляд с дочери на Астериона — и прикусила губу.

— Думаю, его божественность не проявляется покуда потому, что он наполовину человек, — пробормотала она, а потом снова взглянула — на Ариадну. — Но взгляни — как он огромен! И как силен! — Она набрала в грудь побольше воздуха — и выкрикнула:

— Это Бог-Бык во плоти!

Астерион поднял голову от миски, взревел и оскалился, словно снова собрался кусаться.

— Царица Пасифая, — вкрадчиво произнесла Ариадна, — разве не должен бог радоваться молитвам и славословиям своего народа? Астерион отверг их поклонение. Станет ли бог реветь или злиться всякий раз, когда ты окликаешь его? Астерион делает именно это, отвергая твои притязания. Пожалей себя, пожалей этого несчастного ребенка, пожалей Крит. Внемли предостережениям, он подает их тебе сам...

— Довольно. — Царица подняла ладонь. — Ты говоришь как Уста бога или как завистливая жрица? Как и поклялась, я слушаю тебя с уважением. Я ничем не угрожаю тебе и не мешаю служить твоему мелкому божку. Не вмешивайся же и ты в мое служение — богу куда более великому. — Она оглянулась на толпу, заполнившую коридор за ее спиной. — Коль скоро бог столь ясно изъявил желание пребывать в знакомом ему месте, он остается покуда на попечении Федры.

Она бросила на Ариадну вызывающий взгляд, но та уже отчаялась исцелить мать от ее безумия и безмолвно смотрела, как та выплывает из комнаты. Потом она повернулась к Астериону — тот пытался вылизать остатки молока из миски — и взяла поднос, который принесли няньки, когда убедились, что им возвратят Астериона. Мясо чуть заветрилось, но было свежим, и Ариадна отдала его малышу. Кто-то подошел к ней и встал рядом; она повернулась — это была всего лишь Федра.

— Когда он наестся, — сказала Ариадна, — пусть няньки искупают его. Потом он уснет. А когда проснется — надеюсь, обо всем позабудет. — Она поманила Федру за собой в коридор, внимательно осмотрелась и нырнула в комнату, которую некогда делила с Федрой. — По-моему, Пасифая свихнулась, — сообщила она.

— Да, есть немного, — согласилась Федра, падая на ложе. — Ей очень хочется верить, что Астерион — бог. — Она поколебалась немного и спросила: — А ты уверена, что это совсем уж не так? Как может голова быка оказаться на плечах человека, если человек этот — не бог? Вспомни, ведь именно такими были боги Египта! И разве обычный трехмесячный младенец может сидеть прямо и есть мясные колобки?

— Возможно, кое-что от своего отца он и получил. Я не говорю, что он не отпрыск Посейдона и не обладает Дарами богов. Я говорю только, что, каким бы он ни стал в будущем, сейчас Астерион — дитя. Ему нужно, чтобы его укачивали, любили, давали игрушки и учили с ними играть. — Она помолчала и — зная, что чем больше выгод найдет для себя Федра в уходе за Астерионом, тем лучше малышу будет — медленно проговорила: — Если он действительно будет богом, лучший для тебя способ стать в грядущем его Избранницей — добиться его любви сейчас.

Федра чуть вздрогнула, а потом кивнула.

— Ты права, конечно. Я и матери говорила об этом, но ко мне она прислушивается так же, как когда-то к тебе. Астерион ее терпеть не может.

Показалось Ариадне — или действительно на губах Федры мелькнула тень улыбки? Она поморгала — глаза, уставшие от недосыпания и слез, видели плохо, — но улыбка, если и была, исчезла.

— К тебе она может прислушаться, — ответила она. — Это мне она все время все делает назло — с тех пор, как Дионис пришел на мой Призыв.

— Ну, скоро это перестанет ее задевать. Теперь у нее есть собственный бог — и она сможет заставлять его говорить и делать все, что ей будет нужно. Ты разве не знаешь, что отец разослал вестников по всему царству, повелевая всем собраться в великом храме в Кноссе, дабы поклониться Богу-Быку во плоти? Вчера утром, когда народ должен был прийти к тебе, в святилище Диониса, они все глазели на Астериона — мать выставила его напоказ и пыталась толковать его рев.