Роберта Джеллис - Бык из моря

— Поэтому, а еще потому, что ты не велел мне Призывать тебя для своего удовольствия. А это очень трудно, господин, ведь для меня главное удовольствие — исполнять мой долг...

Он засмеялся и заявил:

— Я обещал благословить лозы и очень не люблю нарушать клятв. А память у меня короткая, я вполне могу позабыть про тебя, так что лучше Зови. Если твой долг для тебя в радость — тем лучше для нас обоих.

Ариадна улыбнулась в ответ.

— Больше я тебя не подведу... И Звать стану — но не на рассвете, обещаю!

— Это сейчас не важно... — Он осекся и какой-то миг смотрел ей в глаза, а потом отвел взгляд. — Сейчас — в безлунную ночь, когда никто не сможет увидеть нас — мы благословим лозы. — Дионис наклонился и взял ее за подбородок. — Ты еще слишком молода, чтобы праздновать благословение, как делают это другие жрицы. — Он опять засмеялся, увидев ее встревоженное лицо. — Не бойся! Лозы и вино не станут хуже.

— Спасибо тебе, господин мой. Спасибо! Ты, должно быть, самый добрый бог в мире.

Он смотрел в сторону; его била легкая дрожь.

— Не всегда.

Ариадна знала это и чувствовала его гнев. Она коснулась его руки.

— Ты добр ко мне... всегда.

Дионис склонил голову, словно прислушиваясь к чему-то, чего она не сказала вслух, а потом предложил:

— Уйдем с этих камней, дитя. И объясни, почему ты всякий раз мрачнеешь, говоря о «провалах».

Ариадна попыталась встать, но ноги у нее онемели, и Дионис, покачав головой, ласково выбранил ее за столь долгое стояние на коленях. А потом подхватил на руки, словно в ней совсем не было веса, и отнес в ее покои. Когда он опустил ее, она уже вполне могла стоять, но опуститься на колени у его кресла он ей не позволил — и тогда Ариадна, собрав подушки, села рядом с ним на пол. Прежде чем сесть, она спросила, ел ли он, и Дионис сказал, что нет.

— Я люблю есть в компании, — объяснил он. — А дома у меня ее нет.

— Я с удовольствием поем с тобой, — со смешком отозвалась Ариадна. — Тем более что я умираю от голода: утром я думала, что ты сердит на меня, и не смогла заставить себя съесть ни кусочка.

— Ты ответственна за толкование моих Видений. А за действия тех, кого эти Видения касаются, ты не отвечаешь — если только они не касаются тебя и этого храма. — Он поморгал и нахмурился. — Я вообще не знаю, можно ли действовать так, чтобы Увиденное мной изменилось. — Лицо его совсем помрачнело. — Как не знаю, почему мне посылаются эти Видения...

Ариадна склонилась к нему, взяла его за руки.

— Видения будут меньше занимать твой ум после того, как ты хорошенько поешь, — проговорила она. — Позволь мне послать за жрицами... — И, чуть поколебавшись — Дионис ободряюще улыбнулся ей — добавила: — Они умоляли позволить им увидеть тебя. Разрешишь ли ты мне представить их тебе сегодня?

— Если они захватят с собой еду — пожалуй.

Ариадна не ответила; подойдя к звонку, она вызвала жрицу и велела ей принести большое блюдо, которое приготовила еще декаду назад и погрузила в стазис. Приняв его от жрицы, чтобы отнести Дионису, она велела, чтобы та убедилась, что все жрецы одеты в лучшее, что у них есть.

— Господин наш бог Дионис согласился, чтобы я представила вас ему — но только после того, как он поест.

Неся поднос в гостиную, Ариадна по пути сняла чары стазиса. Тотчас над супницей и несколькими тарелками поднялся пар. Дионис повернул голову навстречу соблазнительным запахам.

— Как ты это сделала? — изумился он. — Или отобрала обед у своих служек?

Ариадна весело рассмеялась.

— Я не настолько расточительна, чтобы кормить служек с таких тарелок, — сказала она. — Мы едим неплохо, но эти блюда готовят лишь по большим праздникам. Один из дворцовых поваров с детства баловал меня. Прослышав, что я переселилась сюда и не бываю во дворце, он прислал мне весточку, что у него для меня кое-что есть. Сам понимаешь, я пришла туда со слугой, нагрузила поднос и ушла — а едва выйдя из кухни, наложила на обед стазис... Не хочешь попробовать?

— И ты сохранила все для меня? — тихо спросил Дионис.

— Кроме нескольких кусочков мяса и пары пирожков, — призналась Ариадна. — Мне надо было убедиться, что стазис действует и на горячее — ну, я и отложила немного и зачаровала отдельно, а через пару дней съела. Все было горячим, так что я понадеялась, что оно сохранится таким до твоего прихода. Кажется, я не ошиблась.

Дионис смотрел на нее; губы его приоткрылись, будто он хотел что-то сказать, — но он не произнес ни слова и, отведя взгляд, взял острую палочку, подцепил ею маленький шипящий шарик — начиненную мясом ракушку из теста, отправил ее в рот, обжегся, вдохнул воздух, чтобы остудить... и наконец съел, отметив, что вкус блюда нежнейший. Подцепил еще один шарик и велел Ариадне присоединяться к нему. Прежде чем сесть, она отлила немного супа из супницы в миску. Мисок было несколько, и она налила заодно и себе. Некоторое время оба, очень довольные, молча ели.