И они пошли по базе, не переставая вести диалога ни на мгновение. Оба понимали, что разговор будет долгим.
Столько всего надо успеть.
Работы как всегда непочатый край.
Часть третья:
«Иномирный вариант»
Голос дев пронесётся над лесом,
Грудь свободного ветра полна,
Ты с зари весь отчищен песнью.
Ждёт ведун знамени Перуна.
Пришло время просить тебе Имя,
За заслуги и мудростью Вед.
Ты получишь знамение!
Ты получишь прозренье!
Ты, который не пал много лет!
Отрок старцу кувшин подаёт.
Ключевая вода там блестит.
Там поляна света полна:
Травы, земь и огонь посредине горит.
Девы гласом отчистили путь,
Ты застыл у костра и молчишь,
Волхв стар к небу длани поднял
И наполнился шёпотом лес.
Ты упал на колени и одежда горит,
Вместе с нею и прошлая грязь.
Ты поднял очи к небу
И здраву воздал
И ответил тебе старый лес.
Старец оберег в миг протянул
И молчит берегиня твоя,
Ты свободною грудью ветер вдохнул
И услышал имя своя.
«Имянаречение Скорпиона»
Глава 1
- Усталость –
Настоящее время. Ноябрь.
Владивосток.
Скорпион.
Как же я дико устал. За последнее время произошло слишком много для одного человека… Конечно, если у него нет божественной родословной. Но разве это повод высыпать на меня все сюрпризы жизни разом? Засыплет же, обязательно засыплет. Хоть руки опускай и переставай грести.
Мысли слабого, сломленного. Но разве я сломался? Пусть и было от чего. Навалилось всего разом, пойди разберись. Внутренний стержень порядком погнулся, но не сломлен я! НЕ СЛОМЛЕН!
Найти и потерять отца и мать, увидеть рождение сына и тут же пресечь обещание бога уничтожить его, довериться сводному брату и тут же попасть в места, что хуже ада. Увидеть рай и тут же ползти со дна миров. Что ещё? До какой поры Провидение не смирится с тем, что я не желаю умирать. Я не фигура на шахматной доске. Это ощутили многие боссы жизни. Некоторые канули в лету, как архонты, некоторые ушли в тень, как Эмиссары. Что ждёт прочих – покажет время.
Может, не стоило покидать леса? Если не в детстве, то хотя бы несколько месяцев назад… Сёма!
Всё блондин со своими взглядами на жизнь и вечным упрёком, что я ответственен за тех, кого приручил. Но разве я приручал? Я показывал вектор и сам шёл по дороге прямо, никуда не сворачивая ни под каким ветром. Разве я виноват в том, что все плелись за мной? Может, им просто не за кем больше было? Перевелись вожди, лидеры, доминанты. Мир полон лжи и показушной свободы, но не свободен ни один. И человек, что ещё способен открываться и верить, доверять и помогать не в угоду себе одному – редкость и ценность едва ли не большая, чем пресловутый слиток золота.
Настроение ни к чёрту.
Всё мрачная осенняя погода Владивостока. Похолодало, но снега всё нет. Словно попадаешь в мир вечных сумерек. Вон и служитель развалин форта едва ли в глаза посмотрел, мазнул взглядом по бумажке в руках, которую он якобы увидел и отступил от прохода, позволяя пройти в крепость.
Я не знаю, как в дореволюционной России рыли туннели, что докопались до перехода в Иномирье. Возможно фортовые укрепления, созданные с целью обороны Владивостока, были специально надстроены над древними ходами. Офицеры или скрытые ордена должны были знать за переходы, что вели в мир, где всё немного не так, как у нас. Лет на сто вперёд убежало там время, и подвинулись вперёд технологии, но ни одна цивилизация из тех земель не смогла развиться до такого уровня, чтобы уйти в космос, обеспечивая свои потребности за счёт ресурсов вне дочерней планеты.
Мы ведь тоже не можем. Космос агрессивен для нас. И сколько бы не строчили фантасты космоопер о великих Империях человечества за пределами Земли, нам не под силу преодолеть собственные научные постулаты. А если сломать челюсть естественной науке, то такая псевдомагическая мразь понабежит, что Кашпировским, да Гробовым и не снилась.
Если же просто отдать все нити управления в руки новым людям, подобным Ладе, то отсутствие опыта приведёт ко многим столкновениям. Жестоким, необходимым, под нужды времени. Ложь как основной инструментарий власти перестанет иметь значения и там, где раньше находили, чем прикрываться, обнажаться голые истины: ничего не решается, ничего не делается, ничего не меняется, всё под тотальным контролем, нужды в котором не более чем в стразах на прикладах автомата. Но страх и ложь – две руки власти. А рука руку моет.
Читать дальше