Степан Мазур: Цикл Скорпиона-5. Всполохи Эйцехоре.

Показалось, что говоривший на миг отпрянул от Сергея, хотя как могло отпрянуть это всеобъемлющее?

- С какой стати мне помогать тебе? Ты неугомонен и закрываешься от Слияния, но твой опыт после смерти всё равно перейдёт ко мне. Мы вновь станем одним целым. А пока ты автономен настолько, насколько возможно. У нас одна душа на всех. Единая. Только не пытайся потерять или уничтожить свою часть или я сам принудительно закончу твой путь.

Теперь уже Скорпион сделал попытку отпрянуть от существа. И это удалось!

- Какой смысл угроз в твоих словах? Хочешь убить – убей. Считаешь, что меня надо остановить – так действуй же! Всё прочее не более, чем пустота и её интерпретации.

Надсущество, словно опасаясь потерять эту неугомонную душу, спешно приблизилось, всполошившись.

- Оставленный в анабиозе в пещере «контейнер», конечно, немало адоптирован под твои возможности, но даже он имеет предел. Вот уже почти месяц, как ты отсутствуешь в своём физическом мире. Ткани начинают отмирать под воздействием кислорода. Более разумным было бы закупорить, загерметизировать тот каменный короб в пещере, но тогда бы потребовался третий посредник, питающий тела за время вашего отсутствия.

Скорпион ощутил нечто похожее на довольство.

- Значит, Меченый не учёл, что его тело разложится тоже?

- У него особый договор со своим Ви-элом. Он сам себя создал. И оставаясь официально Ви-эмом, он держит нужные нити, способный в любой момент вернуться в надсознание или взять достаточно сил. А у тебя даже эгрегора подходящего нет. И с тобой мы ни о чём не договаривались. Предпочитаешь быть самостоятельным – выбирайся сам, ищи решения. Спутников же своих ты оставил в неведенье. Они понимаю лишь часть из задуманного тобой. Слишком много действий была в последнее время без объяснений. И сколько ещё будет?

- Я и сам полностью всего не понимаю… Но погоди… Меч он же… он же спустился к самому Падшему. Разве он не перестанет существовать как личность? Антипод должен поглотить его?!

- А с каких это пор Падший стал всеобъемлющей величиной? Перед законами создаваемых миров все равны. У нас много Игроков, но не всем хочется продолжать Играть по установленным правилам. Задумайся над этим, если найдёшь в себе силы запомнить хоть одну нашу встречу.

- Стой! Ни слова больше. Меч… Он вновь разыграл меня. Сколько не борись с судьбой, а на что-то по жизни мы всё же обречены.

- Он просто использовал тебя как груз, чтобы с «верхних» этажей упасть подальше, «поглубже». Только и всего. У каждого свои планы. Не позволяй им переиграть тебя, а значит и нас. Как ты уже понял, я оставляю за собой право «вето». Проиграешь – уберу тебя прежде, чем разберут по деталькам под свои нужды. Мы…

- Мы? Нас? Нет, пока я жив, ты меня не получишь.

- Хочешь стать раковой клеткой? Да и жив ли ты?

- Если ещё не часть тебя, то да.

- Постой, но ведь мы вместе и есть один из Алвар…

Вспышка света и душа на огромной скорости понеслась сквозь пространство, проходя сотни миров и измерений.

Понеслась, чтобы вернуться.

* * *

В тот же момент времени, в земном мире, Владлена ощутив тёплое, едва заметное прикосновение к щеке, встрепенулась, подняла веки. Сладкий, добрый сон растаял, оставив после себя «послевкусие» света и родного тепла. Сосредоточившись на этом свете, берегиня растаяла в улыбке и коснулась живота. Поглаживая его, едва слышно обронила:

- Вот, сына, и папка весть подал. Дождались. Возрадуйся.

По щеке покатилась одинокая слеза печали, всё, что накопилось за последние несколько недель.

Ещё не рождённый, словно протестуя смене настроения матери со светлого на печальное, требовательно задвигал ногами в утробе.

- Ну, будет тебе, Боремир. Угомонись. – Отвлеклась от невесёлых дум Владлена.

Ребёнок и не думал останавливаться, пинаясь только сильнее.

- Ладно-ладно, снова просим Рыся «послушать». Уже идём. Идём. Только угомонись.

Пришлось отбросить плед и подняться с кресла-качалки.

* * *

Веки Скорпиона поднялись.

Темнота. Совершенная темнота и тишина. От звука едва запущенного сердца в ушах застучали молоты. Прилипший к нёбу язык как на хорошем клею. И проще тысячи раз умереть, чем поднять руку.

Тотальная слабость во всём теле. Лёгкие и прочие органы не работают вовсе.

Комната законсервирована последним намереньем Меченого. В воздухе нет кислорода – последний сгорел, когда два тела понижали частоту дыхания и замедляли пульс.