Владимир Корн - Небесный странник

Вероятно, Брендос вполне смог бы найти место и при дворе герцога, если бы не случилась в его жизни история, в чем-то похожая на мою, после чего он навсегда заболел небом. Собственно, это все, что я могу о нем сообщить.

Ах, да, можно еще добавить вот еще что — я не надеюсь, что он задержится на «Небесном страннике» надолго, и дело не в оплате. При разговоре о найме Брендос особо подчеркнул это обстоятельство, заявив:

— Господин Сорингер, о своем намерении покинуть «Небесный странник» я постараюсь предупредить вас заранее, чтобы не поставить в затруднительную ситуацию.

Забавно, рассказывая о нем, я стараюсь даже передать манеру его речи…

Ничего сверхъестественного в истории Рианеля Брендоса нет. Порой бывает, что и благородные дворяне, скрывая свое настоящее имя и происхождение, служат матросами на небесных кораблях. Небо — оно, знаете ли, такое, ему без разницы, кто ты и что, и болезнь к нему неизлечима. Впрочем, как и страх, испытываемый перед его холодной голубизной, что бывает еще чаще.

Поднявшись на мостик, я поприветствовал Рианеля:

— Доброго дня, господин Брендос.

— Доброго дня, господин Сорингер, — немедленно откликнулся он, не забыв учтиво склонить голову, после чего добавил: — Все в порядке.

Вот так мы с ним всегда и общаемся, ничего лишнего.

За штурвалом стоял Гвенаэль Джори, или попросту Гвен, по-другому его никто и не называет, даже Рианель Брендос. Этот человек — почти точная копия Энди Ансельма. Они одного роста и сложения, он такой же резкий в движениях и тоже брюнет. Даже лица их похожи, как у родных братьев, и все отличие заключается в том, что глаза у Гвена ярко-голубые, в то время как у Ансельма — черные.

Что удивительно, поговорка «никогда не верь человеку с голубыми глазами» сложена совсем не о нем. Я ни разу не слышал, чтобы Гвен обманул кого-нибудь хотя бы в мелочах. Он шутник, Гвенаэль Джори, да из таких, что еще поискать нужно. Но обманывать — нет, этого за ним не водится.

Например, узнав полное имя Николь — Софи-Дениз-Мариэль-Николь-Доминика, он с самым задумчивым видом заявил:

— Я бы предпочел, чтобы у каждого имени имелась своя владелица.

На что получил от Николь вполне достойный ответ:

— Меня и одной на тебя хватит, если попробуешь распускать руки.

Николь Соланж — единственная женщина на корабле и, должен признать, внимание к себе привлекает совсем не поэтому.

Она очень симпатичная, да и фигурка у нее просто замечательная. Нет, мне до сих пор не удалось рассмотреть фигуру во всех подробностях, но однажды, когда порыв ветра обтянул на ней ее одеяние, а оно у Николь всегда похоже на балахон окудников Коллегии, я обомлел — вот это да! Помню, я даже остолбенел на некоторое время, совершенно позабыв о том, что собирался отдать команду приспустить парус — слишком уж свежим был ветер.

Представляю выражение моего лица, потому что у самой Николь, заметившей мой взгляд, лицо порозовело так, как будто бы я увидел ее совсем без одежды. Правда, именно такой я себе ее и представлял. Разве что Николь не слишком вышла ростом — даже Гвен и Энди рядом с ней кажутся едва ли не высокими.

Я называю Николь по-разному, мне как капитану можно: и полным именем, и сокращая его до «Ники». Целиком — только когда злюсь на нее, и случилось такое пока всего один раз. Остальные зовут ее просто Николь, без всякой приставки «госпожа», но она и не настаивает. Да и рано ей госпожой-то быть, она на пять лет меня младше.

Ютиться на «Страннике» Софи-Дениз-Мариэль-Николь-Доминике Соланж пришлось чуть ли не в каморке, нет у меня лишней каюты. Единственная предназначена для сопровождающих товар купцов. Правда, каюта для навигаторов рассчитана на двоих, и занимает ее только Рианель. Хвала Создателю и Богине-Матери, что Николь даже не стала выслушивать до конца его предложение разделить каюту с ним. В противном случае не представляю, как я пережил бы ее согласие. В конце концов, я мог бы ей предложить поселиться и в моей, капитанской каюте, благо на «Небесном страннике» она самая просторная. Но сделать такое предложение у меня язык не поворачивается, хотя поговорить с девушками я и умею и люблю.

Ничего, как только дела пойдут хорошо и я стану перевозить свои собственные грузы, каюта для купцов освободится, и тогда у Николь будет просторное личное обиталище. Если, конечно, к тому времени она все еще останется на борту «Небесного странника».

Николь у нас лекарь, но при нужде и повара может заменить. А еще она казначей, и потому корабельная касса висит на ней. К сожалению, на данный момент в кассе не так чтобы очень, если не сказать наоборот, но ведь «Небесный странник» совершает свой первый рейс.