Владимир Корн - Небесный странник

«Ладно, пока обойдусь, — остановил я руку, уже тянувшую из кармана орех. — Возможно, он еще пригодится».

— Так что скажешь, Сорингер? — прервал мои раздумья голос Мелвина.

— Ничего не скажу, — ответил я, пытаясь вернуть фонарь к жизни, тряся его, включая-выключая и даже постукивая о пол. — Где гарантия того, что я сам останусь в живых? Ведь без меня-то вы свободно сможете обойтись.

— Мое слово, Сорингер, — раздался вдруг голос самого Энжуриаса. Голос у него звучал так убедительно, что ему хотелось безоговорочно верить. — Если я даю слово, то никогда его не нарушаю. Согласен, ты совершил ошибку. Но это не та ошибка, которую невозможно исправить.

— Это совсем другое дело, господин Энжуриас, — заявил я. — Вам я доверяю безгранично. Но все равно, мне нужно немного подумать, — после паузы добавил я, по-прежнему крутя фонарь. Мне показалось или действительно в его глубине мелькнула крохотная искорка?

На этот раз за дверью едва слышно выругался сам господин Энжуриас.

Я взглянул на Николь, пытающуюся сдержать смех и даже прижавшую ладони ко рту. Нет, явно с орешками куири что-то не так. Ведь мы совсем не в той ситуации, чтобы хоть немного было смешно.

Когда сквозь щель в дверях послышался голос леди Эйленоры, я почему-то совсем не удивился.

— Люкануэль, — начала она, — вспомни меня. Вспомни о том, как нам с тобой было хорошо. Разве ты не мечтаешь, чтобы все это повторилось?

«Еще бы, леди Эйленора, разве такое забудешь? Я никогда не позволял женщинам проделывать со мной то, что позволил вам. Хотя и не скрою, тогда мне все ваши действия доставляли большое удовольствие. Да что там большое — огромное! Но ведь теперь можно предположить, что дело то совсем не во мне, а в вашем даре манипулировать людьми. А я-то в догадках терялся, что это на меня нашло? В общем, развратница вы, леди Эйленора, и я теперь совсем не хочу вас знать».

Я даже отодвинулся от щели в дверях, так, на всякий случай. Уж слишком завораживающе звучал ее голос. А она продолжала:

— Послушай, Люк, давно хотела сказать тебе, но все не было случая — мы созданы друг для друга. Мы будем счастливы вместе — ты и я. Ты станешь богатым, станешь дворянином, и для всего этого необходимо так мало. Ты меня слышишь, Люкануэль?

Я снова взглянул на Николь, почему-то переставшую улыбаться и с глубоким вниманием слушавшую голос из-за двери. Ничего, если она начнет попрекать меня леди Эйленорой, то я всегда смогу защититься, сказав, что абсолютно себя не контролировал. Николь должна мне поверить, на себе испытала. А теперь нам пора, фонарь начал проявлять признаки жизни и вскоре должен светить как обычно.

— Всего вам хорошего, леди Эйленора. Я вас действительно помню и вряд ли когда-нибудь забуду, — заверил я, а затем решительно поднялся на ноги.

«Может быть, и зря я прощаюсь, — подумал я, помогая подняться Николь. — Ведь вполне может случиться и так, что в комнате дверь единственная. И стоит им закинуть через щель что-нибудь такое, отчего комната быстро заполнится дымом, как нам придется открыть ее самим, чтобы не задохнуться. Если мы ее вообще сможет открыть, ведь с дверью явно что-то не так».

По счастью, еще одна дверь в комнате все же нашлась. Впрочем, с самого начала я в этом был почти уверен: слишком уж она не походила на обычную комнату, скорее на проход. Сама она оказалась заставленная громоздкими железными полками под потолок. Полки выглядели настолько грубо, что даже то, что они сделаны руками Древних, вызывало сомнение.

На полках мне удалось рассмотреть множество металлических ящиков, но я даже не стал делать попыток заглянуть хотя бы в один из них — жизнь дороже, а задача у нас одна — уйти как можно дальше и как можно быстрее от всех этих господ.

Выход обнаружился в самом конце комнаты, и дверь распахнулась прежде, чем Николь успела прикоснуться к ней рукой.

«Так, осторожность и еще раз осторожность, Люк, — решил я для себя, перед тем как мы вошли в дверь. — И поменьше всего трогай: слышал ведь, что иные на вид безобидные, вещи Древних представляют собой смертельную угрозу. Главное — выбраться наружу и умудриться попасть на борт „Небесного странника“. Сложности не закончатся и потом, в первую очередь те две башни, что „бах — и в пыль“, но до них еще нужно добраться».

Перед тем как войти в узкий полутемный коридор, я мазнул лучом фонаря по двери, той, с чьей помощью нам удалось ускользнуть от людей Энжуриаса и его самого. Луч фонаря на миг осветил в щели дверей чье-то лицо, по-моему, Руда, тут же скрывшееся, после чего я решительно вступил в коридор.