Андрей Дашков - Сборник Змееныш

Его эйфория шла на убыль. Оставалось надеяться на то, что армии западных королевств не выступят против него совместно — по крайней мере, до подхода подкрепления из Земмура. Имелась еще одна, почти фантастическая возможность, о которой Олимус думал все чаще. Стервятник поразил его воображение рассказом об острове Лигом и о том, как когда-то получил в свое владение летающий корабль…

А пока стая продвигалась к западной границе, разрушая деревни и монастыри, вытаптывая оазисы и крестьянские поля, захватывая рабов и наложниц. В обозе находилась большая часть награбленного в Вормарге, и пока это поддерживало боевой дух солдат на высоком уровне. Хорошо укрепленные замки местных феодалов приходилось оставлять в тылу, окружая их для длительной осады. Это отвлекало значительные силы оборотней и усугубляло опасения барона.

Чувствительные удары с флангов наносили небольшие, но подвижные конные отряды сиурских рыцарей, уцелевших под Вормаргом. Обычно они нападали ночью и успевали исчезнуть до того, как стая разворачивалась в боевой порядок.

Все это привело к тому, что под стенами Ревенета оказалось не двенадцать, а чуть больше десяти тысяч воинов. Впрочем, Олимус рассчитывал на быстротечный штурм. Когда-то город атаковали монстры Сферга; следы разрушений еще были хорошо заметны и делали оборону весьма уязвимой.

Однако штурм так и не состоялся.

В ту ночь, когда стая окружила Ревенет, Гха-Гулу доложили, что прибыл посланник Магистра Йэлти. Барон принимал его в своей походной палатке. Он ожидал увидеть рыцаря в окружении слуг, изнуренного долгой и опасной дорогой, но посланник явился один.

Им оказался служитель культа Гангары — полуофициальной религии Земмура. Этот принадлежал к одной из малочисленных сект, члены которой добровольно лишали себя одного глаза. В левой глазнице оборотня тускло сиял шар из селенита с точно воспроизведенными очертаниями лунных пятен. Считалось, что подобная операция дает власть над демонами, обитающими на ночном светиле.

Маленький двойник луны поблизости от мозга… Кто знал, что творилось в голове высокого человека с аскетическим лицом, который вошел в палатку барона в сопровождении его телохранителей? Во всяком случае, происходящее на земле являлось для него лишь отголоском каких-то иных событий.

— Ты пришел один? — спросил Гха-Гул, которому казалось, что совершить путешествие из Дарм-Пассарга до стен Ревенета в одиночку почти невозможно.

Вместо ответа человек просто склонил голову. Все, за исключением Олимуса, знали, что сектанты передвигаются только ночью.

— Как ты избежал нападения горцев?

— Меня хранила Гангара. — Человек почтительно коснулся пальцами своего отвратительного украшения, как будто благодарил за что-то мертвый камень. (Впрочем, не такой уж мертвый. Отрицать магическую связь мог только тот, кто не видел, как лунные лучи, преломляемые инструментами сектантов, в одно мгновение превращают людей в безумцев.)

— Йэлти велел передать тебе, чтобы ты поторопился со взятием Скел-Могда.

Олимус, который не любил, когда ему напоминали о его зависимом положении, криво усмехнулся.

— У меня другие цели.

— Мне все равно, — дерзко заявил человек с камнем вместо глаза. — Но есть причина, из-за которой твои цели могут измениться.

Из-под просторного дорожного плаща появилась его рука, сжимавшая обрывок ткани. Он шагнул вперед, но один из телохранителей барона преградил ему путь. Тогда он с презрительной улыбкой вручил офицеру стаи то, что принес из самого Дарм-Пассарга.

Олимус принял из рук своего человека перстень с вырезанными в кровавой яшме инициалами и кусок розовой ткани, по краю которого были вышиты символы, ничего ему не говорившие.

— Эти вещи принадлежали твоей матери, — добавил посланник Йэлти бесцветным голосом.

Несмотря на молодость, барон Гха-Гул прекрасно владел собой и ничем не выдал своей заинтересованности. Жестом он отослал из палатки охрану. Когда он остался наедине с сектантом, ему пришло в голову, что хозяева играют нечисто.

— Говори, — приказал он.

— Мне поручено передать, что твоя мать еще жива и ее можно найти в Белфуре. От нее ты узнаешь тайну своего рождения и происхождения. Возможно, это откроет тебе дорогу к трону. Это все, что я знаю.

Олимус скрипнул зубами. Его хотели превратить в слепого исполнителя. Так ли уж важно, кто его мать? Гораздо важнее узнать, что случилось с отцом. Впервые он заподозрил, что Люгер — не его отец, и ему стало не по себе…