Дмитрий Таланов - Школяр

— Как же я тебя люблю! — воскликнула она. — Спасибо, что спас меня в Алексе! А у меня новость, Филь, такая новость!

Она опять закружилась по комнате, на сей раз, к счастью, одна.

— Кажется, я знаю, что это за новость, — ухмыльнулся Филь.

— Да, да, да! — закричала Габриэль, не переставая кружиться. — Он сделал мне предложение!

Она попыталась вовлечь мать в кружение, но та остановила её.

— Габриэль, передохни, — сказала г-жа Фе. — В страшном сне мне только могло приснится породниться с Хозеками, вот так и отправляй детей на край света!

Это она сказала уже Филю. Приняв смиренный вид, Эша молитвенно сложила руки на груди.

— Мамочка, если ты меня отпустишь на год в Старый Свет, я тоже вернусь замужем!

— Езжай, — ответила г-жа Фе.

— Денег дашь? — немедленно поинтересовалась Эша у Филя.

— Дам, — сказал он. — А где Лентола с Руфиной?

Ему стало интересно, как Лентола смотрит на новости Габриэль.

— Руфина вот-вот родит, поэтому осталась в Кейплиге, — сказала счастливая Эша.

— О, — сказал Филь и сделал себе зарубку на памяти, что письма надо читать. Затем он протяжно зевнул.

— А Лентола внизу развлекает вельмож, — хихикнула Габриэль.

Г-жа Фе поймала её за руку и свободной рукой указала Эше на дверь.

— Хватит, мои милые! Дайте ему поспать, у него была долгая дорога. И если кто скажет хоть слово Лентоле, я буду очень сердита!

— В самом деле, — сказала Эша.

Габриэль горячо заверила:

— Филь, мы ей ничего не скажем! Ложись спать! Ты, поди, устал с дороги, ты же ехал от самой Алексы.

Мать выволокла её за руку, и Филь наконец остался один. Он сполоснулся в тазу, похожем на тот, что сыграл с ним когда-то жестокую шутку, и нырнул под одеяло. Оно оказалось именно таким, каким он его запомнил: теплым и невесомым, набитым легчайшим пухом. Он ткнулся носом в такую же подушку и со счастливым вздохом закрыл глаза.

Проснулся он с первыми лучами солнца, проспав двенадцать часов и чувствуя себя, как заново рожденный. На туалетном столике он обнаружил огромный поднос с кувшином можжевелого кваса, куском бараньей ноги и листами свежего салата. Наскоро закусив, он спустился в пустую кухню, пересек пустой двор и сбежал с моста, на ходу поприветствовав двух незнакомых стражников.

— Эй, ты кто? — бросил ему вслед один из них.

— Хозяин, — ответствовал Филь и устремился к морю.

Оно немного штормило, но это было даже лучше. Филь с восторгом погрузился в волны и быстро поплыл к мысу, которым заканчивалась хальмстемская скала. Он не был в море целую вечность, и ему стало настолько хорошо на душе, что он заорал в голос:

— Яри-яро!!

Взошло солнце, и он с удовольствием понырял там, где находился вход в пещеру, ведущую к Внутренней Границе, затем стрелой вернулся назад и стал кувыркаться в воде, наслаждаясь пеной и даже оплеухами, которые время от времени отвешивали ему волны. Когда он в очередной раз показался на поверхности, то заметил двух конников у берега.

Выходя на берег, он сказал им:

— Вы хотя бы отвернитесь, я ведь голый.

— С каких пор ты стал стеснительным, Филь? — улыбнулась Мета, но послушно поворотила коня.

Когда он оделся, она соскочила на землю. Сидевший на Ветре Ян последовал за ней.

— Славная у тебя лошадка, — оценил он. — Я обнаружил её, когда пошел за своей. Если не ошибаюсь, я с ней знаком?

— Это Ветер, — сказал Филь.

— Так и думал, — сказал Ян.

Филь смотрел на друга, не зная, как начать разговор. Выручила его Мета: она взяла его под руку и сказала:

— Пошли завтракать!

Это было именно то, что нужно. Шагая с ней рядом, Филь набрался мужества.

— Ян, скажи мне, если я перегнул с Алексой… Мне тоскливо, потому что я не понимаю, что там произошло. Мне интересно твое мнение, почему от меня все отвернулись после пожара.

— Филь, ты с ума сошел! — ахнула Мета.

Она встала, как вкопанная, развернула его к себе и уставилась на него, пораженная.

— Я говорил, что он это так воспримет, — усмехнулся Ян, останавливаясь в стороне.

— Филь, я глубоко благодарна тебе за содеянное, — сказала Мета, держа его за руки. — В противном случае нас бы там растерзали, просто разорвали бы на куски! Они не ожидали сопротивления, и это их взбесило, особенно тех нергалов, которые сгорели, как мы слышали. Это старшие братья третьего, с которым ты сидел в подвале… Филь, ты правда так думаешь?

Ему было трудно спорить с ней, стоявшей вплотную к нему в легкой батистовой рубашке и глядевшей на него своими прекрасными зелеными глазами.