Игорь Федорцов - Крыса в чужом подвале

Было у людей хорошее настроение, но при виде поднимавшейся по лестнице фрайхи, пропало. Личико у бедняжки?!! У императорского палача приветливей. В сжатых пальцах стиснут строфиум, белая плотная лента в жемчужной вышивке оберегов-символов.

В лагере движение. В сопровождение герольда, трубача, знаменосца и доместикия, рейнх Венсон выступил к замку принимать сдачу. Из далека углядел фрайху Эйрис на галереи надвратной башни. Молодым козликом проскакал рейнх по доскам и подбоченись, встал под башней. Улыбался. Ну, разве можно его не любить?!

− Рад видеть вас дорогуша, − Венсон отвесил поклон.

Что-либо сказать в ответ нет возможности. Скулы фрайхи свело судорогой. От ярости, от унижения, от сдерживаемого негодования к этому молодому попрыгунчику.

− Не будьте букой! Я вижу у вас кое-что для меня! Обещаю вам столько же рубинов в свадебном колье сколько жемчуга на вашем строфиуме.

Эйрис как во сне протянула руку за стену. Пальцы не разжимались, окаменели.

− Бросайте? Ну же! − подбадривал Венсон её и, позабыв осторожность, подошел на пару шагов ближе. Под самую галерею. - Я не упущу. Разве можно упустить счастье!

Пальцы не слушались Эйрис ди Бортэ. Он не поймает! Нет! Позволит строфиуму упасть в грязь. Он унизит её! И будет смеяться!

− Бросай, − зашипел капитан, сжав Эйрис локоть.

Фрайха вздрогнула, глянула на Руджери. Не долго осталось ему капитанствовать.

Доместикий приготовил доску с прикрепленной бумагой, макнул перо в чернильницу и размашисто написал.

" Властью данной Нобилиссимом* Экбольмом Первым − свидетельствую! В лето девять тысяч сто шестое, в пятый день месяца лойос*, в день недели пемти*..."

Доместикий макнул перо еще раз, глянул на кончик, не много ли чернил. Растекутся, потом переписывай. Морока лишняя.

Строфиум выпал из разжатых пальцев. Рейнх задрал руки, подхватить.

Белая тень шевельнулась в зеве ворот. Отмах руки с придыхом.

Венсон вздрогнул от удара. Длинный клинок арарэ, пробив роскошный доспех, прошел солнечное сплетение и раздробил позвоночник. Не пойманный строфиум змеей сложился у его ног. Венсон схватился за металлический шар. Потянул, сдерживая дыхание. Когда захотел вздохнуть уже не смог. Упал на колени, стал заваливаться, оперся на руку. Жидкая глина полезла между пальцев.

− Киииир!!!! - всполошился герольд.

Знаменосец оставил знамя, бросится на помощь сюзерену, поскользнулся и свалился в ров. Он ненадолго пережил хозяина.

Отчаянный взгляд Венсона искал убийцу, но не находил. Но вот в дыру потолка воротного тоннеля упал веревка. Угасающим слухом рейнх услышал короткое:

− Тяни!

Мутное пятно взвилось вверх и пропало.

В глазах Венсона поплыли тени. Рука подломилась. Рейнх, накрыв собой строфиум, ткнулся в грязь.

13

Посетитель не нравился Дардару. Ел по-собачьи, жадно хватал, громко чавкал, пил глыкая и проливая пиво на грязную куртку. Он спешит! В этом мире только мертвые не спешат. Пожри нормально, по-людски, и потом катись! А морда? Не мыта, не брита! Шрам от переносицы к самому уху. Клефт! Как есть клефт!

С кухни выглянула дочь, разрумянившаяся и разопревшая у кастрюль. Арзу. Зачем выглянула? На мужика поглазеть. Вот зачем!

− Подать чего? - схитрила Арзу.

Только хитрость её родителю понятна.

− Матери помогай! - прикрикнул на дочь Дардар. − Сам подам, понадобится.

Вертихвостка! Вся в мамашу. Та по молодости тоже подолом крутила. Эта не лучше. Замуж пора, да за кого отдашь? Кругом голь перекатная. А хороший человек к себе заберет. Здесь рук не достанет, нанимать придется. Правда, по нынешним временам особенно не утрудишься. Жилы от непомерных трудов не надорвешь. Остерегаются люди путешествовать. А если и путешествуют, норовят скорее до города добраться. Под защиту стен и виглов.

Дардар налил себе пива, что делал крайне редко, и выпил. А куда приятель постояльца задевался? Уж не худое ли умыслили варнаки?! Вот уж принесла нелегкая! Он прислушался. Пес не лаял и в ярости не метался по цепи. За что блохастого кормит? Спит, поди и ухом не ведет.

Трактирщик вышел глянуть во двор. Беспокойство унять. Пес так и есть, дрыхнет, хвостом от мух лениво отмахивается. Дарадар в сердцах пнул бестолковую псину. Чтобы службу знал! Пес скулящим клубком залетел в щель между будкой и сараем. Осмотром двора трактирщик не ограничился, вышел за ворота. Где же второй?

Гроу, о ком так не лестно думал Дардар, налегал на горошницу, цепляя на ложку с горкой. Чего порожнюю таскать? Впихивая в рот, жевал, запивая пивом. Приличное пиво, для такой глухомани. Впрочем, Гроу не особенно привередничал. Слава Создателю есть кусок на обед и хорошо. В былые дни и корки хлеба не имел. А уж о пиве мечтал только.