Игорь Федорцов - Крыса в чужом подвале

Вроде и омертвела все внутри, а как-то не хорошо сказано.

− Заглянешь, привет передать? - огрызнулся Костас.

Сард хохотнул. Сокрытое не услышал. Не увидел, как колыхнулась в зрачках Костаса золотая недобрая искра.

− Ладно, сиди. А то может прачку дожидаешься? Видел, как она возле тебя стелиться. Знаешь, какое самое первое правило на войне? Чужого не возьми, − предупредил Дёгг. - На нее Керстен глаз положил. Из капитановых торквесов.

Насвистывая веселую мелодийку, сард ушел.

Костас поднял лицо к небу. Из-за облаков глянул серпик луны, похожий на тонкую ранку.

12.

На этот раз Венсона принесло к замку не свет не заря. Может специально выбирал момент, когда капитан объявится на стене. Как и положено заявился в сопровождении герольда, знаменосца и трубача. Доместикий чуть отстал, ожесточенно отмахиваясь от мошки. Рейнх дошел до моста, затем перепрыгивая через дыры в настиле и рискуя свалиться, добрался до середины. Белесые протуберанцы завились вокруг его ног, словно ощупывая.

− Руджери, рад тебя видеть в здравии. Как твоя рука? Не желаешь пофехтовать? Ты ведь не плохой поединщик! Видел как ты распотрошил Мурра. Будь у меня дар слогания, описал бы поединок в книге по мечному бою.

− Чего тебе? - высунулся капитан. Не ответить он не мог. Требовал закон.

− Желаю лицезреть мою суженную. Справится, как ей почивалось одной одинешенькой.

- Бэну Эйрис еще отдыхает.

− Вот увидишь, когда нас обвенчают, она не будет спать так долго. Я вообще ей спать не дам, − Венсон прибывал в хорошем настроении. А с чему быть ему плохим. Рейнху понятно, три дня и стена замка вывалится. Конечно хозяйству поруха, зато и ждать не так долго.

− Прошлый раз бэну Эйрис ясно выразилась, она не желает тебя видеть.

Венсон его не слушал. Рейнх махнул рукой.

− Эй, парни! Вам еще не надоело сидеть в этом древнем клоповнике? Приходите к нам, попьем пива, девки в обозе есть. Настоящие, городские, сисястые. Ух! Кровь с молоком. И здоровые. Сам всех проверил, каждый подол задрал.

Венсон до колик смеялся над собственной шуткой. Те, кто слушал его речь, мрачнели.

− Что молчите? Наверное, надеетесь на помощь болотных тварей, что сказывают, здесь водились, − Венсон театрально поглядел по стонам. − Не видать. Сдохли должно быть от древности.

Знаменосец захыкал вслед своему хозяину. Весело...

− Неужто нельзя эту сволочь приласкать? А кир, капитан? Хоть попужать? Увидеть, как его красная морда с испуга перекосится, − кипел декарх. Харт слыл человеком деятельным и авантюрным.

− Нельзя, − сквозь зубы процедил Руджери. - Ни стрелой, ни копьем нельзя.

− Что ему сделается за двадцать шагов. Латы вона какие, децимийские.

− Руджери! - не унимался Венсон. − У моей возлюбленной дурная привычка опаздывать.

− Она не придет.

− Э, бросьте! Не придет... Придет! Не в её положение и возрасте отказываться от свидания.

− Кир Венсон! - рыкнул возмущенный Руджери.

− Я самый и есть. Если хочешь спуститься... Прошу!

Бэну Эйрис как и утверждал рейнх пришла. Закутанная с головы до пять в черный плащ, она напоминала плакальщицу. Лицо усталое и бледное.

− Ваша строгая красота лишает меня сна и покоя, − вздохнул Венсон, посылая воздушный поцелуй. - Увы, вы, как и все красавицы жестокосердечны. Вам еще не приелись поминальные звоны? Пусть лучше мир вздрогнет от свадебного набата!

− Кир, вы знаете мой ответ.

− Знаю. Как и знаю, недалек тот день, когда ваши губки скажут да!

− Вы тешите себя несбыточными надеждами.

− Надежды рано или поздно сбываются. Так говорит Создатель! И я ему вторю.

Эйрис ничего не ответила рейнху.

− Бэну Эйрис, с завтрашнего дня я буду приходить дважды. Нам стоит привыкать друг к другу, узнавать привычки. Я вот не люблю свинины. Знаете почему? Однажды мой папаша скормил борову своего капитана. Нет-нет Руджери не подумайте, я ни на что не намекаю. Это просто фамильное придание. Так вот, он скормил своего капитана свиньям из-за пустяка. Его парни плохо смотрелись на парадной выездке, когда к нам в гости заехал император. Так-то. А чего не любите вы? Только не говорите, что меня! Умоляю!

− Какое вам дело?

− Сейчас никакого. Но потом... потом, я хочу знать все о вас. О каждой вашей морщиной, о каждом волосе, каждой складочки.

− Кир, вы переходите границы!

− Еще нет. Но когда я войду в эти развалины. Границы мне дозволенного, будут необъятны.

Эйрис по-мужски скрипнула зубами, развернулась и ушла. Мягкопопый паж еле успевал за ней следом.