Игорь Федорцов - Черная нить горизонта

Голос его был столь тяжел, что Вейн невольно вздрогнул.

− Ты примешь наследование и отмстишь, − говорил Бекри. - Этого требует честь рода.

Грегор склонился. Требование отца справедливо. Он мог возложить на наследника любое обязательство. Брин такого испытания избежал. По праву рождения.

− Виновные в гибели твоего брата, − старался быть сдержанным глориоз. Что его бесило? Хитрость Элиана? - Они должны умереть.

− Их имена?

− Рани Кайрин ди Сарази и её брат. Ты положишь их правые руки сюда, на этот стол.

Грегор замедлил с ответом.

Вейн вспомнил Мэдока. Вот кто принял бы обязательства мести без колебаний. Ему бы не понадобилось ни кольцо, ни что-либо еще. Он бы выполнил долг рода, отомстив за кровь. Но Мэдока среди сыновей глориоза нет.

Очевидно, нечто подобное испытал и Бекри. На его лице выразилось сразу и брезгливость и разочарование. Кто наследует ему? Человек, который торгуется? Или попросту боится? Станет ли он за честь рода, когда будет необходимость. В прочем необходимость есть уже сейчас.

− Я принимаю ответственность мести и кольцо рода, − склонился Грегор.

Грегор косится на Элиана. Точно такую же улыбку он видел у Крысиного Поля. Выходит он догадывался об условии отца? И потому отказался!

Волхв подал кольцо Грегору, тот опустился на колени и принял его. Серебристый металл слезой блеснул на пальце.

− Отныне ты наследник рода, − хлестал его веткой волхв. - Пусть невзгоды будут не тяжелее ветки со Священного Древа, а награды попросят крови не большей крови, чем эта, − волхв рассек обсидиановым ножом кожу на подбородке Греора, алые капли собрал на дощечку и размазал. Кровь заполнила руны. − Кайракан с тобой.

Грегор поцеловал кончик веревки, подпоясывающей волхва и встал.

Вейн смотрел краем глаза на Элиана. Тот не очень расстроился.

Волхв собрался уходить.

− Еще не все, − остановил его Бекри.

Служитель Кайракана задержался. Бекри взял родовой меч, положил руку на стол и с хрустом отрезал фалангу мизинца левой руки. Не обращая внимания на обильную кровь, глориоз подобрал обрубок и швырнул в жаровню. Запах горелого мяса перебил дым жертвенного желудя.

− У меня нет сына носящего имя Элиан.

− Вы отрекаетесь от меня? - не поверил в происходящее Элиан. От его затаенного торжества не осталось и следа.

"Перехитрил самого себя," − посочувствовал Вейн. Конечно, то, что делал Бекри ужасно... но в высшей степени справедливо.

− Убирайся, − рыкнул Бекри. − Здесь не место чужим.

− Вы...

− Убирайся! - чеканя слоги, произнес Бекри.

Элиан не посмел ослушаться. Глориоз наставил на него меч. На полированных гранях клинка алела кровь.

Изгой ушел, тихо затворив за собой дверь.

− Можешь идти волхв, − отпустил Бекри служителя Кайракана.

Вейн ценил старого друга. Их дружбе много лет и она испытана войной. Крепка как хорошая сталь. Однако, по мнению фрайха, Ларс ди Бекри за короткий срок совершил две непростительные ошибки. Не признал Мэдока и отказался от Элиана. То, что даровано Кайраканом, Кайракан и заберет. Вейну стало тревожно и тревожился он, прежде всего о своем воспитаннике, Этане ди Маггоне.

19.

Мэдок свернул за угол и осмотрел площадь. Где-то здесь находилась знаменитая и известная всей столице лавка мастера Гуи Узэ. Может вся столица и ходила к ювелиру, но он попал сюда впервые. Юноша рассчитывал сразу выделить ей из ряда других лавчонок. Именитый мастер не мог жить в халупе. Но лучшая вывеска, качеству росписи которой позавидовал бы собиратель коллекции живописи, принадлежала заведению Чима Лога, галантерейщика. У дверей лавки дежурил слуга с самым отстраненным видом, кричавшим на всю улицу.

− Ткани! Такни! Ткани!

Рядом, под вывеской ничуть не худшей, оружейные прилавки Каликста Рисса. Оружейная или нет, на окнах крепкие решетки, какие только в Шароне увидишь.

Мэдок уже не так решительно проследовал вниз по улице. Между двух похожих как близнецы домов, зажато скромное строение ,,Рыбий Хвост". Судя по избытку женских особей входящих и выходящих во двор, фускария сдавала в аренду помещения шлюхам. На втором этаже половина окон наглухо закрыты ставнями.

За домами-близнецами перекресток Малой Торговой и Кривого Моста. На одном из углов Мэдок и увидел искомую лавку. По внешнему облику не скажешь, что столичная знаменитость проживала в достатке. Или последнее время дела пошли хуже или же человек скромен. Дом занимал три этажа. Деревянный балкончик заставлен горшками с цветами. Мансарда под самой крышей с большим окном. Двери в лавку выходили на обе улицы. На Малую Торговую приглашала в некое подобие салона. Столики, стульчики, стены в гобеленах. Сюда приходили влюбленные, благочестивые бэну, любящие мужья и отцы, прочие состоятельные люди, желавшие прикупить украшения, ювелирные безделицы или изящные подарки. Приобретение изделия от самого шена Гуи говорило о многом. Например, о цене, которую пришлось заплатить.