Игорь Федорцов - Черная нить горизонта

Сверху открывался другой мир. Большой! Огромный! И пугающий. Они видели десятки крыш таких же на какую взобрались, видели других людей, видели странных животных похожих на собак, но не собак, тащивших какие-то странные тележки размером с полдома и в сравнении с которыми тележка врага так, ерунда. Видели тех же животных покорно катавших людей на своих широких спинах. Видели родню, здоровых псов. Одиночек и целые стаи. Неважно сколько их, пять или десять, Куцык всегда угадывал вожака. Вожак не тот, у кого выше холка или шире грудь. Вожак это характер! Видели они и воду, много воды! бежавшую прямо по земле!

Ах! если бы только увиденное будоражило их разыгравшееся воображение! Запахи! Сколько новых и неизвестных запахов донес ветер! От одних свербело в носу, чуяли тление и смрад. От других выделялась слюна, пахло мясом и кровью. Третьи хотелось нюхать и нюхать, упиваясь непонятной сладостью. Все это им открылось в одночасье. Мир предстал перед ними вовсю ширь и высь. И никаких лап не хватит его обойти и, наверное, жизни тоже!

Сделали они открытие и менее значимое. Совсем рядом, под боком, жили еще люди. Двое. Похожий на Курта, только старый. Куцык не знал, откуда взялось такое определение, но оно явно подходило для нового человека. И еще она. Напоминающая Делис. Было в них, старом и Напоминающей Делис, что-то родственное. А что, не высказать. Это надо чувствовать! Однако имелось и отличие. Существенное. Запах Напоминающей Делис говорил о чем-то несвежем. Порченном. Но стоит ли полагаться на один лишь запах?

После Палой, человек извел Пятнашку. Она принесла всего двух щенков. Тощая, мать Куцыка, исходя из опыта, отнеслась к скудности помета с пониманием. Пятнашка щенилась первый раз. Сука прибаливала, щенки появились крупные, все в Вислоухого. Человек извел и их. Потом пришла очередь остальных. Тогда щенок считал человека просто врагом и старался избегать. Но как избежать встречи, если двор мал? Куцык не раз подумывал отправиться в большой мир. Эх, если бы был жив Белобрюх! Наверное, им нашлось бы место, там, за границей разделяющей стены. И нашлось бы место среди здоровых сильных псин. Спасла бы тогда врага его палка?

Хуже часа в своей жизни Куцык не знал. Наверное, потому что жизнь его была по всем меркам коротка. Как его хвост. Даже гибель Вислоухого и остальных щенок воспринял с житейской стойкостью. С врагом держи ухо востро! Оплошал, пеняй на себя!

Сидя на крыльце, враг ел мясо. Вместо того чтобы есть его сырым и еще лучше теплым, Куцык помнил вкус своей первой добычи, враг портил еду огнем и вонючими травами из огорода, от которых хотелось чихать и слезились глаза.

Враг предложил мясо Куцыку.

− Будешь?

Брать из рук врага хоть крошку постыдно для пса. Но Куцык не был псом, а всего лишь щенком. К тому же голодным.

− На, возьми, − поманил враг.

Он потянулся за угощением. За запахом трав, скрывалась собачина.

От злости и ярости Куцык стремительно хватанул человека за руку. Укусил сильно. Клык пробил вену на запястье. Щенок победно зарычал и у него получилось! Он познал кровь врага! Он познал! Это было первое ощущение. Второе, заставило его челюсти судорожно сжаться еще сильней! Враг перестал быть врагом. Он стал ВРАГОМ!

Человек стряхнул щенка с руки и пнул прямо в воздухе. Куцык отлетел, приложившись всем телом об угол стены. Не будь Курт отвлечен полученной раной, он бы беспрепятственно прикончил щенка. Но ВРАГ, ругаясь, поспешил в дом, унять хлещущую кровь. Куцык позлорадствовал, испуганному оханью человеческой суки.

Как не тяжел полученный удар, как не сильна боль, щенок сумел подняться. Ковыляя, поспешил за дом. Надо торопиться, ВРАГ вернется и, их встреча будет для него последней. Собрав всю свою щенячью волю, Куцык добрался до стены и превозмогая боль и сжигая остатки сил полез вверх. Рывок дался трудно, но он справился. Не позволил себе заскулить от боли и жалости. Нечего растрачиваться на пустяки! Едва не сорвавшись, перебрался по жердям виноградника на водосток. Короткая остановка лизнуть не просохший после дождей камень. Хотелось пить! Лизание жажды не утолило, и он полез выше. Бежать, так бежать. До последнего. Пока хватит сил. Сердце бухало, мышцы разрывало от перенапряжения. Но и тогда он не позволил себе поджать хвост, пусть даже такой короткий. Если и доведется умереть, он умрет как его отец, Вислоухий. Не скуля!

С крыши Куцык спрыгнул (свалился!) на террасу, ударился ушибленным брюхом. Тут же поднялся. Судя по старым запахам, Делис иногда сюда заходила. Ничего не оставалось, как забраться в самую гущу виноградника. Щенок рухнул на прохладную землю. Сил не осталось даже дотянуться до жирной улитки, чьи осклизлые тело, напоминает стоялую воду, а панцирь хрустит на зубах. Он лежал, тяжело водя боками и наблюдая за миром сквозь щелку век. Слышал, его искали.