Алина Борисова - Вампиры девичьих грез. Часть 1 [CИ]

- Как же он будет проливать слезы каждый день, если цветок цветет раз в год? - прицепилась Варька. Вот ведь вредный ребенок! Я ей такую легенду придумала, а она...

- А что случилось на самом деле?

- Так и случилось, Варь. Она полюбила вампира. И улетела с ним через Бездну.

- Счастливая. А ты когда-нибудь видела вампира?

- В университете. Но только издалека. Знаешь, на них лучше смотреть издалека, тогда они кажутся гораздо красивее, чем они есть на самом деле.

- А на самом деле, что же, некрасивые?

- На самом деле у них зубы торчат.

- Как это? - поразилась Варька.

- Давай нарисую.

Немного разгребла на столе (увы, Варвара тоже не была аккуратисткой), нашла клочок не изрисованной еще Варькой бумаги и изобразила. Наверное, все же Лоу, хотя кто знает, сам бы он себя вряд ли узнал. Но я постаралась, чтоб вышло красиво. И рубашечка с рукавами-парусами, и длинные полы камзола, и сапожки выше колен. И да, кудри. Кудри его развевались по ветру, превращаясь почти в облака. Мечта. А потом с удовольствием пририсовала ему гадючьи зубы. Дли-и-нные -длинные, до середины груди. И кровь, что с них все капает и капает, аж целая лужа внизу натекла.

- Держи. И никогда не забывай, что на самом деле они вот такие. И не вздумай в кого из них влюбиться.

- Ну вот, испортила такую картинку, - вздохнула глупая девчонка. - А ты можешь мне такого же, но без зубов нарисовать?

- Вампиров без зубов не бывает, дурочка. Думаешь, поцелуй вампира - это вечное блаженство? Только в сказках. А в жизни это оказывается очень больно, очень стыдно и совсем не красиво. А потом вообще умираешь, а ему даже не жаль. Он стишки сочиняет. Веселые.

- Ну и с чего ты все это взяла, если никогда их не встречала? - я могла быть ее сестрой, могла не быть ей, но верить мне в данном вопросе она не собиралась.

- Зато она, - я кивнула на Лизкины тетрадки, - встречала. Очень близко. И она все это поняла. И рассказала мне. Только было уже слишком поздно. Он все равно ее убил.

- Может, и не убил. Ты же сказала - увез через Бездну. А что там, на той стороне Бездны? Ты не знаешь. И никто не знает. Может, она все еще жива. И гораздо счастливее нас.

Мне бы ее детскую веру.

Вот только идея с зубастым вампиром оказалась навязчивой. Да еще рисовала я всегда неплохо. Даже в художественную школу пару лет ходила. Потом бросила, правда, увлечение оказалось недолгим. Но вот сейчас меня как проняло. Сидела на лекциях и калякала. День за днем, уже какую неделю. И красавца-мерзавца Лоурэфэлушку, и напыщенного, как индюк, Гоэрэ, и милейшую кузину-черноглазку. Ну и, конечно же, Его, светлейшего и непогрешимого, во всех возможных видах и образах. Улыбочку помилее, клыки поомерзительней...

Первой заметила мои художества Марийка. Смотрела-смотрела, потом не выдержала и расхохоталась.

- Слушай, если он это увидит, - она безошибочно ткнула пальцем в нарисованного Анхена, - ты будешь мыть не только больницу, но и весь Светлогорск. Причем возможно - зубной щеткой.

- А ты ему не показывай. А то боюсь, если он это увидит, мытьем не обойдется. А устроит он мне примерно следующее, - я парой штрихов изобразила столб, полуобнаженную деву, прикованную к нему наручниками и, конечно, его - с длиннющим хлыстом в когтистых лапах, глаза вытаращенные, изо рта не только клыки до колен торчат, но и пена капает, на ногах когти аж сапоги прорвали. Ну да, те самые, черные. А ведь как у Лоу на Горе, пришла вдруг мысль. Но додумать я не успела.

- Не, ну это ты переборщила! - хохотала Марийка. - Чтобы наш вежливый, благовоспитанный куратор, да в зверство впал? Из-за каких-то рисунков? Да ни в жизнь не поверю.

- Из-за рисунков не знаю, не пробовала еще, - веселье выходило несколько истеричным и на глубоко не одобренную Великим и Ужасным тему, но остановиться я уже не могла. - А вот если слегка наехать на этого, - я ткнула пальцем в весьма недурно получившегося Гоэрэ с павлиньим хвостом, - мигом озвереет. Субординация.

- Светлейшие девы может и со мной поделятся причиной веселья? - нависший над нами профессор Лимеров явно нуждался хоть в чем-то, что могло бы его развеселить. Потому как был он мрачнее тучи. Причем не только сейчас, а вообще всегда. Сухонький, невысокий, не слишком-то солидного возраста, он, вероятно, чувствовал себя не особо уверенно, и потому крайне болезненно относился к проявлению невнимания к своей персоне.

- Простите, профессор, - мы быстренько опустили глазки долу, я еще и тетрадку с перепугу захлопнула, вместо того, чтоб просто страницу перевернуть.