Алина Борисова: За синими горами (СИ)

На востоке разгорался рассвет. Медленно, неторопливо. Постепенно высветляя небо, окрашивая его нежно-розовым… Не во сне, в жизни. И руки Анхена, обнимающие меня, заставляющие прижиматься спиной к его широкой груди, мне тоже не снились. Как и сказочный его сад, подвешенный в воздухе на огромных платформах.

Мы сидели с ним на траве, возле края одной из платформ и встречали рассвет. Самый первый рассвет нашей новой жизни. Рассвет, дорога к которому была долгой. Бесконечно долгой.

Из Страны Людей мы вернулись за несколько минут до полуночи. И Анхен даже заботливо предложил мне «просто поспать», хоть и в обнимку с ним и в его постели. И он, наверно, действительно собирался… Только я не уснула. Перевозбужденная, переполненная эмоциями, впечатлениями, я вертелась в кольце его рук, не находя позы достаточно нейтральной, чтоб отрешиться, наконец, от реальности.

А потом бросила попытки сделать то, что все равно не выходит, чуть приподнялась, нависая над ним, убрала длинную черную прядь, упавшую ему на лицо, провела пальцами по его лбу, щекам, губам, наслаждаясь ощущениями, недоступными мне ни в одном сне про него. И поцеловала.

— Ты мою сдержанность не переоцениваешь? — поинтересовался он, отрываясь от моих губ уже значительно позже и будучи почему-то сверху.

Только мотаю головой, не в силах сдержать шальной улыбки и не разжимая пальцев, запутавшихся в его волосах.

— А свои возможности?

— Я тренировалась, — нагло сообщаю ему, не переставая улыбаться, находясь в какой-то эйфории от его ауры, его близости, его поцелуя.

Вампиры не ревнуют, нет. Вот только после этой фразы шансов «просто поспать» у нас попросту не осталось. И я тонула в омуте его страсти, плавилась и сгорала, вновь и вновь возносясь к вершинам наслаждения и падая в бездну забвения…

А потом, когда нестерпимая жажда в очередной раз заставила меня очнуться, я заметила, что за окном светлеет, и предложила встретить рассвет в его саду. Он не возражал, он вынес меня туда на руках, и мы сидели с ним в обнимку, глядя как розовеет горизонт, и как уходит тьма, позволяя Городу Над Бездной вновь обретать объем и краски.

— Знаешь, так странно, — в истоме откинув голову на его плечо, замечаю я, — весь прошлый год я прожила будто бы на дне гигантской воронки: куда не кинешь взгляд — всюду горы, горы, горы. И весь мир для меня был — за горами. Все что дорого, все, что любимо, все, что вообще имеет хоть какую-то ценность — за горами. Совсем как в песне:

Самых синих на свете гор… — Песня была эльвийская, и на их языке звучала невероятно красиво. Даже жаль, что пересказывать ее приходится на человеческом, половина очарования пропадает. Впрочем, Анхену я напела ее на эльвийском, благо, владела им к тому моменту более чем свободно и, как говорили, практически без акцента.

— И откуда ты знаешь эльвийские песни? — немного лениво интересуется Анхен. — Лоу любит, конечно, рифмованные строчки. Но свои.

— Вампирши пели на берегу Реки, — не спешу вдаваться в подробности. — А я слушала, смотрела на горы вокруг, и понимала, что песня обо мне. Вся моя жизнь за горами, а горы высокие — не перейти…

— Ну, высота гор, насколько я помню, тебя еще никогда не останавливала, — улыбается Анхен. — Помнишь, как в Каэродэ ты полезла с местной девочкой на какие-то скалы, переломала себе там все кости?..

— И не все, а всего одну, не перевирай. Да и я не о том. Просто, понимаешь, сейчас я с тобой на вершине этой башни, преодолев все горы, выше любых гор… Ты просто увез меня оттуда. Вознес. И теперь у меня есть ты. И прекраснейший сад, и личные апартаменты… А жизнь она все равно где-то там. Внизу. Что по ту сторону Бездны, что по эту…

— Нет, Ларис, — не соглашается Анхен. — Жизнь — она везде, где ты согласишься признать ее наличие. А если ты о том, что тебе нечем будет заняться в моем доме — то проблема решаема. И считай, уже решена.

Решение проблемы звали Бхндар'хт'р'свэ. Он был айринкэдэ — врачом человекообразных. Врачи вампиров именовались иначе. Да и чтоб стать им — требовалось родиться эльвином Сольтерэ, без вариантов. А он им, понятно, не был. Он мог бы лечить и Лунных, образование позволяло, но за стада платили дороже. По крайней мере, так он объяснял мне свой выбор специализации. Но подозреваю, это была не вся правда.