Алина Борисова - Вампиры девичьих грез. Часть 1 [CИ]

- Что?

- Морс, принцесса. Обычный, ягодный. Из ресторана принесли вместе со всем прочим, - он спокойно отставляет свой бокал. - Как же просто тебя развести. Ну ты взгляни: и цвет не тот, и консистенция. Я уж не говорю про то, что у вампиров в принципе нет традиции застолья.

- Но ты же пил, я видела.

- Жаль тебя разочаровывать, но напиток на основе клюквы не относится к числу сильнодействующих ядов. Вкус, конечно, весьма специфический, но ради того, чтоб увидеть у тебя подобное выражение лица, можно и потерпеть, - он откровенно потешается.

- Ты!!! - я даже слов подобрать не могу от возмущения. Развел, как ребенка. Или... разводит? Очень внимательно смотрю на жидкость в бокале, взбалтываю, нюхаю. Похоже, действительно морс. Осторожно делаю глоток. Морс, просто морс.

- Ну, ты же ждешь от этого дома чего-то особенного, вампирского, - пожимает он плечами, - а мне и предложить-то особо нечего. Приходится импровизировать.

Я демонстративно опускаю взгляд в тарелку. Представить себе что-то более "вампирское", чем вампир, пытающийся заявить на тебя свои права, мне как-то сложно. Ужин проходит в молчании. Анхен просто сидит и ждет, пока я закончу. Затем составляет посуду в мойку и вновь уводит меня наверх.

- Значит, ты полагаешь, что как хозяин я должен развлекать тебя светской беседой, а не приставать со всякими глупостями?

- Ну, раз уж на фортепьяно ты мне не сыграешь... Кстати, а может твоя Инга просто играла плохо, а инструмент тут не причем? - не смогла удержаться, совсем позабыв, что критиковать святую Ингу мне категорически не рекомендовано.

- Конечно, она играла плохо, - Анхен неожиданно соглашается, не выказывая признаков недовольства. - Пальцы не слушались, не попадали по клавишам, а она сидела и плакала, не в силах сыграть простейшую мелодию. Я нанял ей учителя и назначил им уроки в девять утра, а сам сбегал на работу. Впрочем, вечерами она тоже играла. Тренировалась. Она упорная, у нее в итоге получилось... Но дело не в Инге. Я не совсем дикий мальчик, в консерватории бывал, игру тех, кто считается мастером своего дела, слушал, и не раз. Мне просто не нравится сам инструмент, кто бы на нем не играл.

- Зачем же тогда ты покупал его, терпел ее игру в собственном доме?

- Ей было это нужно, - он пожимает плечами. - А я был перед ней виноват.

Моя челюсть с грохотом трескается об паркет, кажется, даже разваливаясь пополам. Это что ж он такого натворил, что признает себя виноватым? И даже готов был искупать это с явным дискомфортом для себя, любимого? Я была уверена, что он мнит себя полностью непогрешимым.

Анхен отворачивается.

- Ты, кажется, хотела взглянуть на старые фотографии? Пойдем, поищем, - он открывает дверь кабинета, предлагая следовать за ним.

Захожу. Большой письменный стол у окна, все стены от пола до потолка занимают книжные шкафы. Книги рассматривать неохота, смотрю в окно. За окном цветет сирень. У нас тоже за окнами растет сирень, один из кустов мама с папой лично сажали, когда только в этот дом переехали. Но почему-то только ленивый не считал своим долгом отломить ветку-другую для личного пользования. И стоит она у нас каждую весну вся ободранная, лишь на самой макушке, куда без стремянки не дотянуться, горят последние цветущие кисти. Интересно, а за попытку обломать сирень в вампирском дворе обламывают только руки или начинают сразу с шеи?

- Иди сюда, - зовет меня Анхен. Он сидит на коленях перед одним из шкафов, нижняя створка которого открыта, и перебирает стоящие там папки. Наконец одну из них вытягивает. Я тоже опускаюсь на колени рядом с ним, и он протягивает ее мне, аккуратно завязанную на веревочки. - Держи. Это работы выдающихся мастеров своего дела, в первую очередь они ценны именно этим. Фамилии авторов этих портретов все до одной сейчас можно найти в учебниках по истории фотографии. Ну а на фото - есть вампиры, а есть и люди. Даже интересно, сумеешь ли ты увидеть разницу.

- Но ты-то там есть?

- Поищи. Едва ли я сильно изменился.

Развязываю тесемки и открываю. Первый портрет, разумеется, женский. Глаза вполне человеческие, лицо напряженное. Ну да, они ж для первых фотографий чуть ли не по полчаса неподвижно сидели, им даже подпорки для головы специальные делали. Спросить, кем была для него эта женщина? Ага, и услышать в ответ "я ее скушал", как в том анекдоте про дракончика? Молча откладываю фото в сторону. И на меня смотрит Лоу. Лоурэфэл Сэвэрэасис ир го тэ Аирис, никогда не забыть мне это имя. Смотрит легко, даже с неким вызовом, словно и не замирал он на полчаса не моргая. Серебристые локоны вьются по плечам, на губах легкая полуулыбка. Красив. Сказочно красив. Анхен по сравнению с ним так, деревенский увалень. Но этот вызов, эта полуулыбка, это самолюбование! Все пальцы ж, небось, розами исколоты.