Алина Борисова - Вампиры девичьих грез. Часть 1 [CИ]

Новый, Древний... Что-то он говорил уже об этом...

- Так это и было... "второе солнце"? А Древние - те, кто пережил ту ночь?

- А Новые - те, кто родился после, - подтвердил мою догадку Анхен. - Кто не знал иной жизни и иного мира. Дети Древних, рожденные на крови.

Мысленно прокручиваю в голове учебник истории, и не могу понять, с какими событиями можно соотнести его рассказ. Не выходит, никак. Да еще в пределах последних восьмисот лет.

- Мне кажется, или в учебниках об этом не пишут? - почти шепотом спросила его я.

- Не пишут, - тоже очень тихо согласился Анхен, поворачиваясь ко мне и глядя прямо в глаза. - А ты ведь у меня умная девочка, и понимаешь, что не все из того, что я тебе рассказываю, стоит пересказывать другим.

- А зачем ты рассказываешь об этом мне?

- А кому еще? Из всех людей ты единственная не питаешь излишних иллюзий. Ну подумаешь, сдерну еще одну. Думаешь, это так приятно - всегда и всем лгать? Всегда видеть вокруг глаза, затуманенные наведенной любовью?

Отстраняюсь.

- Тогда, в Пахомовке, тебе было неприятно? - говорить об этом очень стыдно, но не спросить я не могу.

- Не совсем правильное слово, - Анхен вновь отворачивается к окну, опираясь руками на подоконник. - Правда в том, что я к тебе привязался, Ларис. Ты стала мне дорога. В общем неудивительно. Сама подумай: со многими ли я могу позволить себе быть близок, зная чем оборачивается для человека близость с вампиром? Тех, кто становится мне дорог, я вынужден отталкивать, держать на расстоянии, прогонять навсегда. А с тобой - можно было просто быть, не опасаясь, что это тебя погубит. Это...неожиданно и приятно, хотя терпения на твои выходки у меня не всегда хватает. Ты все же - не слишком умная девочка, уж прости за прямоту. А в Пахомовке... Моя кровь - это как прививка, Ларис. Сначала прививается болезнь, а потом ты ее перебарываешь, и не болеешь уже никогда. Поэтому - да, твое поведение было типичным поведением человека, у которого выгорает мозг от слишком тесного общения с вампиром. И это не слишком приятно, ты нравишься мне живой. Но я знал, что это временно, это пройдет. А за возможность безнаказанно тебя целовать - можно и потерпеть, - он оборачивается ко мне и впервые улыбается - коварной улыбкой соблазнителя, и даже подмигивает. Но тут же вновь становится серьезным.

- Анхен, - наверное, надо спросить, раз уж он готов отвечать, раз уж он нынче белый и пушистый и готов уверять меня в своей искренней симпатии (знать бы еще, зачем ему это, опять привязать пытается?). Только спросить почему-то очень страшно, и я умолкаю.

- Что, Ларис? Уж лучше я отвечу, чем ты сама себе напридумываешь.

- Ты тогда просил у меня мою жизнь. Мою подпись под соответствующим документом. А потом - отговорился как-то, вроде и не нужна. Ты можешь сказать мне честно, что это было? Ты пошутил? Передумал? Или... я подписала, а теперь не помню, ты как-то память мне стер?

- Видишь ли, Лариса, - Анхен взял меня за руку, и отвел обратно в кресло. - Присядь.

Начало мне уже не понравилось. Вампир сел напротив, теперь нас разделял маленький стеклянный столик.

- Ты почти угадала, - продолжил он спокойно, а меня словно ледяной иглой в сердце кольнуло. - Одна проблема: я не могу стереть тебе память. Если бы мог - то сделал бы именно так, как ты предположила.

- Но это же... подло, - только и смогла выдохнуть я.

- Зато решило бы массу проблем, - он только пожал плечами. - Был еще вариант, проще. Подготовленный договор лежал у меня в машине. Ты подписала бы, не задумываясь. Залетели бы в юридическую контору по дороге, оформили все официально. И никаких манипуляций с памятью. Вот только... очнувшись, ты сошла бы с ума от ужаса, могла бы глупостей понаделать, в том числе непоправимых. Я и так-то за тебя опасался... Так что - нет, ты ничего не подписывала. И да - я хочу, чтобы ты этот документ подписала. Без всяких шуток.

Я смотрела на него расширившимися глазами. Вот и приплыли. Его искренняя привязанность и симпатия, рассказы о несчастных вампирах на заре времен, или как там они это называют... А ему просто жизнь моя нужна. Ни больше, ни меньше.

- И... что теперь? - еле выдавила из себя. - Будешь бить, пока не подпишу? "Добровольно"?

- Нет, бить не буду. Попробую объяснить. Хоть мы и говорим об одном документе, в виду мы имеем совершенно разное.

- Да, конечно. Я - смерть, а ты - "слияние".

- Не угадала. Я имею в виду рабство.

- Что-о??

- Не настолько страшно, как звучит. Ты отдаешь мне свою жизнь. Это не значит, что я тебя убиваю. Это значит, что твоей жизнью отныне распоряжаюсь я и только я.