Андрей Шулятьев - Грации солнца. Приманка для зверя

Маниус и Ано не стали сопровождать солдат. Попрощавшись с военачальниками, они скрылись в глубине Свистящего леса. Оказавшись среди высоких сосен, Примус успокоился и расправил плечи. Отдохнувшие ноги бодро вышагивали по земле. Уставшие от человеческих лиц глаза искали усладу среди клочьев шелушащейся сосновой коры. " Как спокойно..." -- радовалось всё естество ромея.

-- Как спокойно, -- поспешил повторить неторопливый баритон.

-- Прекрасное наблюдение, друже. С тех пор, как мыйо ушли, лес будто переменился, -- пропела Лучезарная. Априка продолжила вести ромея, переступая через волнистые грибные шляпки.

-- Мыйо ушли... -- повторил изгнанник. -- Вот почему так спокойно?

-- Да. Всё живое дышит свободнее. Может статься, и тебе полегчало?

-- Наверное. Я устал за эти дни.

-- Естественно. Ты же прошёл с десяток миллиариев.

-- Да. Но больше я устал разговаривать со всеми этими нобелями. Я привык быть с Вами, Йоко или Анэ, -- невольно признался юноша. -- Всё-таки Эксулу нет места среди граждан.

-- Время покажет, -- не согласилась древняя. -- Думаю, сенаторы вновь сделают тебя гражданином.

-- Разве такое возможно? -- усомнился охотник.

-- Почему нет?

-- Они же нарушат священный закон! -- сухой баритон окрасился негодованием.

-- Всё, что написано человеком, человек может переписать, -- заметила Лучезарная. Примус нахмурил брови.

-- А у априк есть законы? -- полюбопытствовал Маниус.

-- Нет. До сих пор в них не было нужды.

-- А как вы тогда решаете споры? -- удивился изгнанник.

-- Для этого есть старейшие.

-- А если спор между старейшими?

-- Тогда они спрашивают совета у уважаемых родичей или матерей семейства.

-- А если спор между матерями семейств?

-- А если спор между матерями семейств... -- ласковый тон Ано переменился на пугающий. -- То законы тут не помогут.

Древняя строго сдвинула брови, поддавшись воспоминаниям из далёкого прошлого. Юноша смолк, не решаясь расспрашивать дальше. Сосны вокруг немного поредели.

Лучезарная остановилась и огляделась вокруг. Глаза нашли на ровной подстилке небольшую кочку. Априка стряхнула с неё сухие иголки, обнажив серый булыжник. Стоявший позади охотник разглядел на камне несколько неясных явно нацарапанных чёрточек.

-- Ещё далеко, -- выдохнула древняя.

-- Этот камень вы положили? -- спросил ромей.

-- Нет. Его положили племена, жившие тут давным-давно. Видишь, сосны здесь растут реже, чем по сторонам. В старые времена здесь проходила дорога. Нония тоже стоит на руинах их города.

Примус осмотрел лес, подтвердив слова априки. Ано пошла вперёд.

-- А что случилось с этим народом? -- спросил ромей, когда поравнялся со старейшей.

-- Их съели мыйо во время жора, -- информировала Лучезарная. Сердце Маниуса замерло; ноги едва не споткнулись.

-- Но сейчас... сейчас вы сможете остановить мыйо? -- выдавил из себя изгнанник.

-- Что ты, друже. Конечно, сможем, -- мягкое сопрано успокоило охотника. -- А всё благодаря Йоко и тебе.

Априка снова остановилась и всмотрелась в темнеющее небо. В редких незакрытых кронами участках невозможно было разглядеть ни одной звезды.

-- Ночь не будет лунной, -- констатировала Ано. -- Придётся остановиться.

Сосны поредели, будучи не в силах найти место на крутом, лишённом стойкой почвы склоне. Мощные вековые корни расщепляли скалы, оставляя на них широкие трещины. В низине росла высокая, местами засохшая трава.

Маниус аккуратно спускался вниз, держась ладонями о камни. Ано внимательно наблюдала за ним, готовая подстраховать неопытного спутника. Время от времени Примус видел на земле отпечатки звериных лап; иногда попадались глубокие следы когтей мыйо.

-- Это последний склон, -- подбодрила Лучезарная. -- Вскоре ты увидишь Нонию.

-- Было бы неплохо, -- ответил ромей. -- Надеюсь, мыйо не появятся.

-- Волноваться не о чем, друже. Мыйо сейчас на севере, немного выше устья Хорридуса.

-- Откуда вы знаете?

-- Так говорят мои дочери.

Маниус припомнил разговоры древней через странное устройство и замолк. О большем спрашивать не хотелось.

Склон становился пологим. Почва под ногами -- более плотной. Зрелые деревья начинали соседствовать с густыми зарослями молодняка, внутри которого иногда попадались остатки древних домов, натоптанных троп и насыпей. Напоминая о недавнем дожде, в воздухе стояла влага.

Юноша боязливо озирался, боясь тревожить духов вымершего края. Ано чаще смотрела на небо, лицезря плывущего Атона. Огоньки на наручи априки отметили полдень, и путники вышли на рубиновую магистраль. Примус взглянул на серые кирпичи и облегчённо выдохнул. Ноги широким шагом понесли его к северной твердыне. По обеим сторонам дороги рос густой лес, бросавший на кирпичи слабую тень. По небосводу всё ещё бродили мелкие тучки, но дождь не спешил возвращаться.