Лайон де Камп: Отвергнутая принцесса

— А как должен выглядеть мир однозначной логики? — спросил Хобарт.

— Однообразно, тебе не рекомендую. Погоди-ка, проблема времени решена — но, возможно, с движением тебе повезет меньше. Вопрос третий. Два тела, двигающиеся с одинаковой скоростью, проходят равное расстояние за одно и то же время. Но когда эти тела движутся в противоположных направлениях, одно из них должно проскочить второе за половину времени, требуемого второму, чтобы проскочить первое в той же точке. Что предложишь теперь, Роллин Хобарт?

Хобарт громко рассмеялся.

— Ты разве никогда не слышал об относительности движения? Разве тебе не известно, что говорить можно только о движении относительно чего-нибудь в пределах того, что мы называем лабораторной системой отсчета.

И Хобарт на десять минут погрузился в объяснения. Когда он, наконец, закончил, фигура медленно произнесла:

— Ты ответил на мои вопросы, Роллин Хобарт, в чем я был совершенно уверен. Мой срок вышел.

И фигура с трудом встала с трона и начала медленно спускаться по ступеням пирамиды. Хобарт обнаружил, что Разумом тут служил древний старик со скудными остатками белоснежной бороды.

— Эй, что ты собираешься делать? — спросил он.

— Делать? — переспросил старец. — Конечно, умереть, и как раз вовремя. Я больше тут не нужен, поскольку ты стал новым Разумом.

— Что!

— Конечно, Роллин Хобарт, ты ведь ответил на три вопроса. Разве это не просто? Я так долго ждал тебя и совершенно утомился от собственного высокого положения. Когда мои останки уберут, надень мою одежду и садись на мое место. Пища тебе не нужна, души посетителей, неспособных ответить на вопросы, накормят тебя. Жрецы разъяснят твои обязанности и права. А теперь прощай. Ох, Псиллеус, подойди сюда!

Хобарт взорвался.

— Господи, но я не хочу этого делать! Не хочу быть ни принцем, ни королем, ни императором, ни тем более богом! В гробу я вас всех видел...

— Да, хозяин? — отозвался жрец со стороны двери, полностью игнорируя яростно жестикулирующего Хобарта.

— Я умираю, добрый Псиллеус. Роллин Хобарт принес с собой смерть, как я и сказал вначале. Хорошенько заботься о нем. Прощай!

И маленькая сморщенная фигурка повалилась на мерцающий пол. Белое одеяние накрыло ее сверху, ниже, ниже, пока между ним и полом не осталось ничего.

Псиллеус поднял белую тряпку и вытряс из нее немного серебристой пыли, а затем протянул Хобарту.

— Твоя одежда, Разум, — произнес он, когда стало ясно, что Хобарт игнорирует протянутую вещь.

— Иди к черту, — заорал Хобарт. — Никакой я тебе не Разум! Выпусти меня отсюда, мне нужен Гомон.

— Ты есть следующий Разум, повелитель всего, — настаивал Псиллеус. — Разве ты не наденешь одежду и не сядешь на трон, чтобы твой слуга мог с обожанием пасть ниц?

— НЕТ! Если ты падешь ниц, я двину тебя ботинком под зад. Где же чертов выход — а, вот он! Пока, старикан, я пошел!

— О, мой господин, постой! Ты не можешь оставить пирамиду! — вскрикнул жрец.

— С чего ты взял?

— Без Разума, зрелого или начинающего, наш мир рассыплется на части!

— Ну и пусть.

Хобарт снова двинулся к двери, но Псиллеус издал вопль такого ужаса и отчаяния, что ему пришлось остановиться.

— Что ж, не хочешь, чтобы я ушел, сам найди и приведи сюда Гомона! Если ты такой весь из себя верховный жрец, то тебе ничего не стоит обнаружить одного тощего аскета!

— Хорошо, — забормотал жрец. — Все будет сделано так, как пожелает господин. Хиделас!

— Иду, — отозвался сонный голос, принадлежащий низкорослому толстому жрецу, помоложе Псиллеуса. — Я только заснул... святые небеса, это наш новый избранник-Разум?

— Он и есть.

— Чего он не сел на свой трон?

— Мне сие неизвестно, — ответил Псиллеус, — это против всяких правил. Иди, Хиделас, и разыщи аскета Гомона, ибо наш господин желает его присутствия.

— Да, и как можно быстрее, — крикнул Хобарт.

— Если мой господин сядет на свое высочайшее место, он сможет вызвать Гомона самостоятельно! — запротестовал Хиделас.

— Да? А я смогу покинуть трон после того, как сяду на него?

— Ну, э-э-э, — забеспокоился Псиллеус. — Ты не должен хотеть покинуть...

— Ха! Ловушка, так и думал! Пойдем сложным путем: один из вас отправится на поиски Гомона, прямо сейчас!

Толстый жрец ушел, качая головой. Хобарт устало сел на пол.

— Принеси-ка мне поесть, Псиллеус, — сказал он.

— Ты имеешь в виду личинок или насекомых?

— Я имею в виду еду!

— Если бы господин взошел...